Демоны бледно-розовой сакуры (Агенты Яломиште (часть 107.1)

Дети росли. Алексей Хадзиме поступил в педагогический институт сразу на две специальности – история и география. Кира уже закончила медицинский институт и работала терапевтом в Зубровской амбулатории. Юлия Кумихова выбрала в педагогическом институте самый сложный факультет – филологический. Помимо русского и литературы девушка взялась за изучение дальневосточных языков. Злые языки шептали, что парочку – Алексея Хадзиме и Юлию Кумихову готовят к работе нелегалов. Тем более, что девушку взяли в аспирантуру, немотря на конфликт с преподавателем русской литературы.
На заседаниях студенческого кружка разразилась дискуссия по поводу «Бесприданицы» Островского. Пожилую препадовательницу почему-то обидело мнение юного ворона, о том, что Лариса Огудалова – инфантильная эгоистка. Дама произнесла:
-Помилуйте, дитя мое! Исходя из чего Вы, Алексей Сайтович, пришли к такому выводу.
- Так элементарно все. Девочке лет чуть больше, чем пять лет. А она еще пребывает в детском неведение относительно элементарных понятий. Она не знает, откуда еда на столе, дрова в печке, наряды в шкафу. Она обучена лишь вещам изящным – танцам, песням, приятной легкой беседы. Только и гейша из нее никакая.
- Ну, ты, Леха, и загнул. Лариса Огудалова –гейша!
- А чем гейша занимается? Развлекает общество искусством  : песнями, танцами, приятной беседой. Интимные услуги – не обязательная часть программы. То же делает и наша «нежнейшая из нежнейших» дев. Только в людях не разбирается от слова « совсем».
- А гейши разбираются?
- Хотя бы на предмет, у кого сколько можно взять. Ну и степень порядочности. А эта девчушка? Увлечься роскошным барином простительно для ребенка. Но этот «идеал мужчины» тебя один раз предал, предаст еще раз. Что и, собственно, и случилось. Это говорит, как минимум, о его отношении к тебе.
- А если у него непреодолимые обстоятельства?
- Да уж! Его же в тюрьме в цепях держат. Пока Лариса с маман последний овощ без соли доедали, девочка все слезы выплакала. За все это время «пылкий влюбленный» ни разу о ней не вспомнил. А потом, как ни в чем не бывало, опять красивыми словами голову забивает.
- А что гейша? Не приняла бы?
- Возможно, что и приняла. Но выводы бы сделала. И никакого доверия пылким признаниям, никаких одолжений – деньги вперед и никак иначе. Неужели она думает, что уральский гном, купивший дочери громкую дворянскую фамилию (не из потакания девичьм капризам, а сугубо для дела: чтобы в стольном граде Питере салон завести и принимать в нем министров), не позаботится о том, чтобы зятек вел себя хорошо? Тесть выдаст примаку ровно столько, чтобы он не потерял лоск и блеск. Но вот содержать любовниц зятька не будет. Паратов же ущемлять себя, даже в малости, не будет. Не затем выходил замуж за золотые прииски.
- Алексей, замуж выходят женщины, а мужчины женятся.
- Мужчины да! Они женятся. А Паратов – альфонс, жиголо. Видимость мужчины. Если бы не промотал, все, что имел, то речь могла бы идти о женитьбе. А так сей славный муж у супруги, вернее у ее папеньки, в содержанках состоит.
Арина Степановна, пережившая в далекой юности подобный эпизод, только сокрушенно развела руками:
- Чего еще ждать от японца?
- Строго говоря, я –тэнгу, а не японец. Причем тэнгу я по отцу, а по матери – самый настоящий русский. Так что, Арина Степановна, не надо передергивать карты. Русскую классику понимать способен. Понимать и любить. Паратов – обычный альфонс. Мужчина, привыкший жить красиво, но своих средств на красивую жизнь у него, на момент развязки, не было. Изящно профукал, все, что имел. Ну и на что он Ларисе? А Лариса ему на кой? Паразит просто попользовался влюбленой дурочкой на халяву.
- Но она же хорошо поет и танцует –попыталась заступится за любимую героиню Арина Степановна – Она могла бы….
- Да ничего она не могла бы – Юлия Кумихова, котрую преподаватель знала, как язвительную девицу. – Она пела как оперная дива, танцевала, как балерина? Или, на худой конец, как Исидора Дункан?. Как все девушки-дворянки того времени при домашнем воспитании – немного пела, недурно танцевала – не более того. Ну, или за счет врожденных способностей, чуть лучше остальных. Прочла три романтичные книжки о прекрасных принцах, да четыре новомодных романа. Вот и все образование. Ну вот чисто умозрительно, поженились Паратов и Лариса? На что они будут жить?
- Они бы могли работать…
-Кем? Разве что Паратов – альфонсом, Лариса – недо-гейшей, а маман – бухгалтером и администратором при доме увеселений. Да и то сомнительно. Труд что Ларисе, что ее «высокому идеалу» отвратителен в любой форме и в любых проявлениях. Танцевать и петь на публику – это тоже труд, вовсе не «легкий хлеб» для бездельников.
-Кто бы сомневался!
- Может, Вы хотите сказать, Юлия Константиновна, что Карандышев для Ларисы хорошая партия?
- Я бы сказала более того – роскошная. Он единственный, кто хоть как-то рассматривает ее в качестве жены. Кнуров и Вожеватов, видят бестолковую, не знающую толком, чего хочет, девицу исключительно в роли содержанки-любовницы. Кнуров женат. Эта его вечная песнь женатика о больной жене – это насколько надо быть недалекой, чтобы ей верить. Так и подмывает спросить, в курсе ли супруга, что она больна и немощна?
-А если жена и в самом деле не здорова?
- Если женщина больна, а муж на этом основании откровенно, не стесняясь, по девкам таскается. То это прекраснейшей души человек. Юность человеческой женщины проходит быстро. Если он так по-скотски относится к жене, то где гарантия, что и с любовницей не поступит так же. Даже еще хуже.
- В смысле, дитя мое, хуже?
- В прямом – наиграется и бросит на произвол судьбы без средств к существованию. Полагаю, что Лариса отнюдь не первая, и , скорее всего, не последняя «осчастливленная» его вниманием. Вожеватому и другу детства Васе супруги нужны с хорошим приданым, домовитые. Они еще не столь состоятельны, чтобы заводить салоны в столице. А больше Лариса не годна ни на что. Так что Карандышева боги отвели от такой жены.
- Нет, это уже переходит все границы. Ладно, Алексей Александрович и Юлия Констаниновна, вы доказали, что Лариса инфантильна. Эгоизм причем?
- В том, что кроме своих хотелок и своих грез, никого и ничего не видит. Девицу не интересуют чувства матери – очень приятно, слышать от дочери: «Ищите меня в Волге». И видеть, что твоя дочь ведет себя, как падшая женщина.
- Юленька, я понимаю, что твой папа – кореец, и держал тебя в строгости.
- Причем здесь мой папа? А насчет строгости, так мама в три раза строже. Вообще, папа говорит, что лучшая защита для чести девушки – это ее мозги и чувство собственного достоинства. И был прав. Девчонка с мозгами, как минимум, не будет слоняться по закоулкам в сомнительной компании. А тут – полное отсутствие всякого наличия! Девушка тащится ночью к почти женатому мужчине на пароход, фактически на мальчишник, проводимый в сугубо мужской компании. Это насколько надо себя не уважать! Город маленький, и все друг друга знают. Даже если и не было грехопадения, то доказать этого она не сможет. А жениху-то как приятно! Вполне может и «жениться перестать».
- Вы, милочка, как будто сочувствуете Карандышеву?
- Представьте себе! Можно пережить, что тебя не любят. Что твое предложение принято от отчаяния. Но вот прямо с помолвки бежать к любовнику – это уже довольно болезненная оплеуха.
- Да не были Паратов и Лариса любовниками!
- Но весь город думает, что были. А матери-то каково? И чего ради? Любила пять минут. И кого? Альфонса, который, «отведав оного», «признался», что женится на золотых приисках. Вообще у таких дам один руководитель поведения: прихоть. Вот я хочу – вынь из кармана да положи к ногам. А потом – да хоть трава не расти!
- Я вижу, что дальнейшее обсуждение творчества Алексадра Николаевича Островского в этой аудитории не имеет смысла.
Арина Степановна долго приходила в себя. Ее ужасало осознание того, какое поколение интеллигенции выросло. «Техническая» интеллигенция – та самая, о которой грезил Луначарский: от сохи и от станка. И кто придет на смену тем, истинно русским интеллигентам (человек смертен, зачастую смертен внезапно), сеять «разумное, доброе, вечное»? Внуки, воспитанные тетками, которые на страдания Анны Карениной рекомендовали завести корову, а лучше две. Чему они могут научить детей? При том, что фея Марго Ярмилова говорит об этом, как о прекрасном методе:
- Страдала от безделья, и оттого чуть саму себя не потеряла. Сейчас, как безнадежно замужняя дама и мать семейства, вспоминаю свое поведение с ужасом и омерзением. Не зря говорят «душа обязана трудится».
С Алексея и Юлии спрос не велик. Девица – плод любви древенской фельдшерицы и корейского демона лиса. Парнишка –дитя союза демона-тэнгу и бабенки, чей дед ковырялся в земле(тоже учительница от сохи). Чего еще ожидать, если по прихоти Луночарского и его сподвижников, образование, особенное высшее, стало доступно для низших слоев. Сколько пастуха и мальчика с рабочей окраины не обучай, получить можно в лучшем случае Арсенева. Плоды всеобщего образования, для истинной интеллигенции, воспитанных в старых традициях, убежденных в своей избранности и исключительности, оказались весьма горькими.
Когда жем студенты и аспиратны обсуждали «Мастера и Маргариту» Булгакова, преподаватель изящной словесности не удивлялось уже ничему. Произошло это в строительном отряде, в котором еще были Миша Буслаев с Будущей супругой Катей Стригуновой. И Тимка Линов с супругой Ольгой. С одной стороны, Арине Степановне было приятно, что ребята, вместо скабрезных анекдотов и амурных похождений, обсуждают литературу. Причем тогда, когда к этому их никто не принуждает. Определенно, ей, как педагогу, есть, чем гордится. Но вот мысли ее пугали.
Какой-то пылкий юноша со взором горящим, выкрикнул в лицо аспиранту Мише Буслаеву:
- Да о чем с тобой говорить! Ты даже «Мастера и Маргариту» не читал!
- Допустим! Ты прочитал. Что такого сакраментального вычитал, что вознесло тебя в недосягаемые выси духовности?
- Тебе не нравиться?
- Во-первых, это произведение искусства, а не девушка. Мне Катя нравится – это однозначно. Если она не против, я бы хотел создать семью именно с ней. А книга это, мягко говоря, не однозначная. Нельзя ее давать в руки детям и юношам с неокрепшей психикой.
- Скажи, что боишься прослыть антисоветчиком!
-Знаешь, друг ситный. Я уже не в том возрасте, чтобы меня на «слабо» ловить. Да там антисоветчины и не содержится. Там вещи гораздо более страшные.
- И что же такого тебя там напугало?
- Оправдание зла, например. Индульгенция на подлость. Князь тьмы, как и полагается, харизматичен, могущественен и вообще красавчик. А противостоит ли ему кто-нибудь, кроме так нелюбимых автором чекистов? Где священство с их молитвами и кадилами? Книга вообще начинается с убийства. Берлиоз, конечно, тупой ушлепок. Но ведь, при всей своей непривлекательности, это все-таки человек. Давайте тогда всех, кто мне лично не симпатичен, поубиваем. Например, моего преподавателя изящной словесности. А что такого? Он же меня, какого гениального, критикует. Ничего, что критикует справедливо. Но ведь критикует же! Болезненно щелкает по чувству собственного величия. Давай его уберем. А что такого? Вон тот дядька идет – не красавец, трактор по пьянке утопил. Давай и его кончим. Тетенька мужу изменяет – и ее в расход. Мальчишка дразнился – утопить его и вся любовь. Девчонка отказала – пристрелить, нафиг она нужна такая гордячка. Понимаешь, братец, так далеко можно зайти.
- Но ведь Мастер…
- Знаешь, братишка. Я с возрастом понял одну очень обидную вещь. Миру на тебя плевать. И если ты хочешь признания, предложи то, что может людей заинтересовать. Не в позе Наполеона, с высокомерно поднятой головой в шапочке: « Я – Мастер!». То, что твоя любовница считает тебя гением, не делает тебя выше и значимее остальных. А доброжелательно и дружелюбно. Тогда контакт очень даже возможен.
- Это ты говоришь, Миша, потому что обижен!
- Стесняюсь спросить на кого? Да, обидно лет этак в пять обнаружить, что вселенная, оказывается, вокруг меня одного не вращается. Что, оказывается, существуют другие люди. У которых (о, ужас!) своим мысли, чувства, желания и потребности, никак на моих хотелках не завязанные. И как-то нужно с ними взаимодействовать. Но после двадцати лет – это уже прописная истина. И говорю не я, а сам Илья Ярмилов.
- Прямо так и сказал?
- Почти! Он сказал, что вел себя, как обиженный мальчик, сотрясая небесные сферы требованиями покарать не принявших его людей. И так случилось, что его услышали. Разгребать, правда, пришлось другим людям. И он благодарен ребятам из НКВД, которые рискуя собой, все-таки сумели вытащить его и его любимую женщину из такого, что даже вспоминать страшно. Еще Мастер, как переживший войну, пересмотрел свое отношения к Понтию Пилату: «С чего я взял, что обычный читатель будет сочувствовать, представителю оккупационной власти. Который решает в месте, которое не любит, свои какие-то карьерные задачи. Который, дабы не поссорится с местными старейшинами, отдает на растерзание человека, который ему симпатичен!». Гауляйтер Белоруссии, тоже был утонченным, начитанным, любил детишек (своих, разумеется). Давайте и о нем поплачем. Ничего, что он убивал людей сотнями тысяч. Но, человек-то интересный, говорят, благородного происхождения. И кто я после этого?
- Прямо-таки тебе он так сказал?
- Приходилось в Перми видится с обоими фигурантами. Так они начало своего романа вспоминают без особого восторга. И сама Марго, и Илья Ярмилов, когда осознали, к чему привело их поведение, просто ужаснулись. Когда поняли, что уже стояли на краю пропасти.
Когда к костру подсели Линовы Тима с Олей, спорщики услышали:
- Мне, кажется, самая сильная сцена – это безобразный сеанс черной магии. В страстную пятницу, так, на минуточку.
- А тебе-то что?
- Даже мне, эринскому туату, срамно в таком участвовать. Понимаешь, брат Вениамин, молясь своим богам, не гоже глумиться над чужими.
- Потомок отважного рыцаря Тэма Лина боится мести идолов?
- Глумление над чем бы то ни было, есть признак скотства и душевной низости. Для христианина, даже бывшего, участие в сеансе черной магии в этот день настоящее глумление. Ведь не так страшен сам по себе князь тьмы и его пристяжи (хотя это существа в высшей степени опасные). Сколько число вроде бы « строителей коммунизма», готовых унижаться за тряпку (пусть и супермодную и дорогую), за флакон духов. Я бы понял, если бы нужда горькая их туда привела. Могу понять, когда мать унижается ради еды для голодных детей. Но за модную тряпочку – как будто без этого жить нельзя. Вот это все по-настоящему страшно. На этом фоне все шалости «банды гипнотизеров» меркнут. Это готовая аудитория для антихриста. Это будет такое зло, по сравнению с которым нападение фоморов на Полоцк – не более чем неприятное происшествие с покражей гусей. Потому что оно будет завернуто в привлекательную форму. И его не распознают, пока не станет слишком поздно.
- Ты прямо загнул, Тимоха! Не надо преувеличивать!
- Я преуменьшаю. Пойми, братик. Ты такому существу, как Воланд, не интересен от слова «совсем», И если он возится с таким червем, то преследует какие-то свои цели. Исходя из специфики, вряд ли эти цели благородные и возвышенные. И душевное спокойствие какого-нибудь условного Васи Пупкина (или Илюши Ярмилова) – это последнее, чем демон поинтересуется.
- А что такого в том, что люди хотят жить красиво?
- А что такое «жить красиво»? Красивой жизнь делают не внешние атрибуты, а внутреннее наполнение. Ну, меня хоть во что наряди, все равно я останусь Тимофеем Линовым. Если я занят делом по душе и по рукам (а я занят), если со мной рядом прекрасная женщина (не просто партнер для постели, а еще и близкий друг, мать моих будущих детей),то жизнь моя уже красива. Конечно, хорошая квартира, дача и машина, роскошная одежда и украшения жизнь серьезно облегчают, упрощают и украшают. Но, при всей их приятности, не делают жизнь полноценной и красивой. Это не то, ради чего стоит терять человеческий облик. Да и вообше…. Противно. Видимо, автор и хотел, чтобы читателю было противно.
- Ты просто завидуешь!
- Чему? Модной тряпице? Тряпка-то износится, выйдет из моды. А память о скотстве будет отравлять жизнь. Понимаете, ребята. Сегодня мы продаем душу за иллюзию обладания не особенно нужной вещью. Завтра признаем и даже приветствуем деление людей на сорта и породы. А после «зиг хайль» и лагеря смерти повсеместно.
- Вы с Мишкой вообще склонны видеть то, чего нет. Или вы оба два –эльфы и мозги у вас по-другому устроены.
-По-другому мозги устроены у макаки! Просто в возрасте за двадцать пора видеть в книгах больше, чем забавные приключения.
Потом, Арина Степановна была удивлена, что вселенная профессора Толкиена не вызвала восторга у студентов и аспирантов. Причем преподаватель была неприятно удивлена, что больше всего вопросов к профессору возникло именно у ребят, которые как раз могли причислять себя к высшей расе. В частности, именно у Михаила Буслаева. Того самого, который, к удивлению всей богемы (гордо именовавшей себя «творческой интеллигенцией), жестко отверг предложение английского гостя эмигрировать на историческую родину. И еще у Тимофея Линова. Этот вообще выдал:
-Благодаря стервозности прародительницы Меб, Темлейн Лин свалил с острова. Благодаря чему ужасы английской оккупации прошли мимо его потомков.
- Да не надо преувеличивать, Тима!
- Я вообще преуменьшаю. Так сразу и не определись, кто большая сволота: немцы образца Третьего рейха или англичане времен завоевания северной Ирландии. Кстати, потому и завоевали, что «многомудрая» маман разделила владениями между тремя любимицами. Вместо одного относительного большого (по меркам того времени) государства с приличной техномагической инфраструктурой три разрозненные княжества, постоянно грызущиеся между собой. Догрызлись до того, что часть земель вовсе потеряли, а часть пребывала в упадке. Сперва Милезы их раздраконили, а потом и вовсе – кому не лень.
- Ну, так Меб сама приложила руку к падению туатов.
-Так что, даже если управляешь страной посредством причинного места, мозги иногда не вредно включать.
Парни в полевом лагере на раскопе обсуждали эти книги у костра за вечерним чаем. Сашка Селиванов, аспирант-филолог, завел разговор о недавно прочитанной трилогии профессора Толкиена, которую лично перевел с английского, чем гордился невероятно. Не смотря на то, что Михаил неприятно удивил юношу, сказав, что его труд не полноценный перевод, а всего лишь подстрочник. Основа для литературного перевода:
- Понимаешь, Сашок, литературные перевод – это не перевод технического документа. Переводчик пропускает через себя первоисточник. При этом очень трудно не скатиться в ситуацию: « произведение по мотивам».
- Это Вы про Маршка и Чуковского, про тот самый «Вересковй мед»?
- Я про Стивенсона для начала, который Роберт. Сначала он перевел скупой рассказ своего предка Говарда Стивенсона с гэльского. А потом понеслось. И потом уже каждый автор писал «по мотивам». Просто Маршак сочувствовал туатам и был за Оберона, а Чуковский – шотландцам и был за Мак Бета. И смысловой посыл разный вышел. У Маршака: « нас без хрена не сожрешь, а сожрешь, так подавишься». У Чуковского: « Как жизнь несправедлива, народу и денег положил много, а получил в итоге пшик.»
- А Вы, Михаил Алексеевич, за кого?
- Я – за Родину! А если серьезно, то вопрос этот считаю не корректным. Персонажи давно почили в Бозе. Ты, Саня, испытывает тот же восторг от успеха, что и я в студенчестве. Когда перевел переписку Меб Третьей и Мак Бета для товарища Пандорина. К счастью, литературно обрабатывать не было нужды.
- А почему именно Вы?
- Потому что переписка велась на языке туатов, к которым принадлежала королева Меб. Я как бы туат и родному языку обучен. Ничего больше. Скажу тебе, братишка! Шекспир Мак Бету однозначно польстил. В пьесе он просто недалекого ума сволочь, а в реале – конченая мразь.
- А про Толкиена-то что?
-Лично не знаком. Ты не первый, Саша, с восторгом и восхищением прибежал. Я и сам, грешен в том же. В литературном плане – книга, вернее трилогия, не побоюсь этого слова, гениальная. Но, по сути. Мягко говоря, не однозначная. С фашистским душком….
- В смысле, Михаил Алексеевич?
- В прямом. Знаешь, братишка, когда целый народ расчеловечивают и назначают «вселенским злом». Было уже такое….
- Михаил Алексевич! Где орки и где евреи? Ну, хоть Вы, Тимофей Александрович, скажите ему!
- Что я должен сказать? Если я согласен с Михалом Алексеевичем?
-Я понимаю, что Вы – эльф, и отвечаете вопросом на вопрос.
- Саня, а ты можешь представить в этой парадигме хорошего орка?
- А что бывают?
- У профессора Толкиена нет. А супруги Турсуной и Улугбек Бероевы из Киргизии? Усыновили, вырастили и выучили пятнадцать приемных детей. Видел я их. Фенотип – классические орки. Они приемные родители моего первого аспиранта. И кто скажет про них худое слово, получит от меня по сусалам. Для европейца внешность их не самая миловидная, допускаю. Но люди они достойные, и заслуживают искреннего уважения.
- Видел я их на фотографии, страшненькие такие, без слез не взглянешь.
- Саня, а ты уверен, что сам-то прямо-таки безупречный красавец с их точки зрения? Понимаешь, дружок, особенности строения тела той или иной расы возникли не случайно, не по чьей-то прихоти. И то, что прекрасно в одних условиях – например в средней полосе или на моей исторический родине – Туманном Эрине: большие глаза, белая кожа с глубоким расположением сосудов хороши там, где мало света и холодно большую часть года. Длинные стройные ноги и большое тело хороши в долгих пеших переходах по небольшому острову. А вот в степи типичный эринский туат моментом лишится всех преимуществ. Белоснежная кожа быстро обгорит на солнце, ее жестоко обожгут свирепые степные ветры, глубоко запрятанные сосуды помешают нормально охладить тело в жару. Красивые большие глаза слезятся от ветра и попадающего песка. Большое тело трудно прокормить в условиях степной бескормицы, тяжело ездить на местной лошаденке. И где красота? Одно беспокойство.
- Так ведь речь о красоте, в частности тела, а не про это все.
- Представление о красоте возникли не просто так. Эстетика отражает биологическую целесообразность.
- Тимофей Александрович! Но ведь Вы же работали в Киргизии, и не умерли.
-Благодаря достижениям цивилизации. И то, долго шарахаться на открытом солнце в полдень, я бы элементарно не выжил. Тепловой удар и конец карьере. Потому для них узкие глаза, миниатюрное телосложение, и смуглая кожа – признаки красоты, ибо дают преимущество.
-Но как Вы не поймете! Это же не про то.
- Понимаю я все. Только Толкиен филолог, а не биолог. К тому же типичный англичанин. Представь себе картинку. Некий орк категорически не согласен с политикой правителя. Он в совершенстве выучил все основные эльфийские языки, в частности квенья и синдарин, изучил досконально всю литературу и значимые произведения искусства. И, весь такой просветленный, пришел к эльфам. Что сделают с ним «самые прекрасные и милосердные создания»? Они примут его как равного себе? Или просто убьют быстро и без ухищрений?
- Это же не русские. У которых негр Максимка и кореец Сенька, приняв православие, стали « арап и кореец русского православного звания».
- Понимаешь, братишка, ты сам себе ответил. В парадигме данного произведения хороший орк – это мертвый орк. Ничего не напоминает?
- Вы про индейцев?
- Именно, поэтому мне и не видится Средиземье таким уж радужным. Сегодня «мировым злом» объявили орков. Завтра «злом номер один» назначат туатов, потом евреев (совсем недавно было), китайцев, русских. Всех, кто не относится к англосаксонской элите. Трилогия гениальна, как литературное произведение. Но давать ее в руки неподготовленного читателя я бы не рисковал. Понимаешь ,братец, писал ее англосакс из «потерянного поколения» для англосаксов. Для него зло – парень в окопе напротив. Не сама суть раннего, да и позднего, капитализма, вместе с сопряженным с ним национализмом. Нет, именно парень в окопе напротив во всем виноват. Уничтожь его – и наступит благорастворение. Слишком дешевые ответы на слишком дешевые вопросы.
- А Вы и Михаил Алексеевич – не англосаксонская элита? Вы – оба потомки знаменитых эльфийских королей, даже члены английской королевской семьи относятся к ним с пиететом. Михаил Алексеевич -потомок Оберона, а Вы – сына королевы Меб Нокнари.
- Братишка, мы, с определенными оговорками, можем именовать себя кельтами. И вообще, несмотря на отдаленное родство с французскими аристократами, по складу психики мы ни разу не европейцы. Я считаю, что оценивать любого человека, независимо от расы, надо по его поступкам, а не по экстерьеру. А вот деление людей на сорта – это прямой путь к фашизму.
Неожиданным было обсуждение «Робинзона Крузо». Кто-то из молоденьких студенток печально обронил:
- Самое страшное на свете – это одиночество.
- Милая моя – печально улыбнулся Тимофей – Вы слишком юны. Согласен, одиночество довольно тягостно для любого представителя гуманоидной расы. Ибо они все – существа социальные. Да вот только есть вещи еще более безрадостные.
- Да что же может быть страшнее, чем остаться одному?
- Плохие отношения.
- Это как?
-Элементарно, сестренка. Тяжело и уныло влачить одинокое существование. Но гораздо тягостнее одиночество вдвоем, например. Отношения, в которых страшно, больно, где тебя не ценят, обижают и унижают. Это гораздо страшнее.
-Да ну Вас, какой-то Вы замороченый.
-Просто я чуть дольше топчу эту планету, и видел чуть больше.
- А вот к Робинзонаде…
- Девочка, представь, что Робинзону повезло. Пятница был человеком, хотя и диким, но добродушным, порядочным и честным. Но могло быть и по-другому. Пятница мог оказаться злобным, мелочным и сварливым, например. Или драчливым. Или бы перевез за остров своих родственников. И они бы толпой Робинзона гнобили. Вариантов масса. Тогда Робинзон вспоминал бы годы одиночества с ностальгией.