Фельения»: часть вторая, глава девятая

Окливий


Великий Роман в стихах «Фельения»


Часть вторая: «Вызволение»


Глава девятая: «Вильнэлла»


…Страх изводил красавицу: не позволял ни встать, ни осмелеть.
Что делать человеку в положении таком? – реветь?
Через решётку на мосты смотреть?
На штутгерлистский лес? –
Из о́кон крепости он виден
(Лес густ, величественен, беззащитен!);
На золотящийся эфес
Закатной, лучевой, небесной шпаги?
Ах, как сияет её лезвие во мраке!
Сколь лучик тянущийся тонок!
Эфес – солнечный полукруг… почти уже – обломок.
Эфес!.. неровный горизонт… последний луч закатный…
Страх… гость нежеланный, неопрятный,
Непривередливый, заносчивый, всеядный.
Страх пожелал поужинать сердцебиением, дыханием принцессы.
Реальность представлялась нашей героине частью пьесы:
Нелепой, глупой. Страх ужинал – мерзавец! – с аппетитом!
Да! – нелегко порой живётся и сильфидам.
О, Дженнифер! – ты воспеваема Пиитом!
О, Дженнифер! – эфеса блеск!.. нет! – блеск кристалла!
Ночь оробела, о тебе прослышав, но… не опоздала…
Тьма сквозь решётку в камеру втекала,
Ссылаясь на наложенное (кем?) древнейшее заклятье;
Творила тёмно-фиолетовое непроглядье…
Страх начал изводить Фельению ещё тогда,
Когда страж вёл её по коридорам. Глыбы льда
Откалывались, падая в пучину океана.
Иллюзия? Вы в это верите? Но иллюзорность не случайна.
Льды таяли; холод волнами растекался
По телу девушки. Пульс учащался.
Жуткие звуки, доносящиеся с верхних этажей
Коснувшись (только-то!) изнеженных ушей
Нашей страдалицы, ввергали её в оторопь, в оцепенение.
Коварно океанское холодное течение!
О чём же размышляла вслух (но шёпотом) Фельения?
«Сколько пробыть мне суждено здесь? – девушка гадала. –
Надолго ль я сюда попала?
И о какой родне страж говорил перед уходом?
А может я беседовала с… идиотом?
Среди служак и не такие попадаются тупые пни!
Нет в Штутгерлисте у меня родни!
Наверное, Фельению он перепутал с кем-то;
Или заметил монету золотую у Альберта? –
Прознал о том, что ещё несколько я при себе держу?
Хочет оставшиеся отобрать? Я их на столик положу.
Пусть забирает. Главное – выпорхнуть из клетки.
План неудачен. Пищи нет. Пусты тарелки.
Осталось со стола смахнуть объедки…».
В раздумьях тягостных принцесса провела
Пару мучительных часов. Она ждала.
Чего ждала? – на сей вопрос Фельения ответить не смогла бы.
У тьмы витающей были кошачьи – мягенькие – лапы.
Она, над крышами разгуливая, полночь подзывала;
Мурлыкала; в дом каждый проникала.
Когда двадцать четвёртый час иссяк
И ведающий временем могущественный вавилонский маг
Распрыскал первую пятиминутку суток новых,
Фельения услышала звук голосов, ей незнакомых;
Их оттеняли неторопливые шаги.
Из мягких лап тьмы – вытянулись коготки.
Шипение. Страх полоснул принцессу «по живому».
Опять!
Страх не меняет ни содержание, ни форму.
Шаги приблизились. Фельения насторожилась.
Скрипнул засов. Дверь с тяжким вздохом отворилась.
Всполох оранжевый… камера нежным светом озарилась.
Красавица, поднявшись, ладонью личико закрыть поторопилась;
Но вскоре руку опустила и посмотрела на вошедших.
Две тени замерли на фоне стен порозовевших.
Мужчина… женщина… они застыли, не произнося ни слова.
Принцесса тотчас же узнала стража молодого,
Втолкнувшего её бесцеремонно и развязно
В мрачную камеру; теперь он наблюдал спокойно, безучастно
За ситуацией сложившейся и ждал распоряжений.
Страж не любил ночных (да и вечерних) посещений,
О чём тремя часами раньше принцессе и сказал.
Одной рукой он факел пылающий держал;
Другой несильно, но сноровисто сжимал
Спинку изящнейшего стула.
Фельения на его спутницу взглянула
И чуть не ахнула: дама, вошедшая за стражем
(Неразговорчивым, угрюмым, подуставшим)
Ей показалась существом, явившимся из мифов;
Из мифов кельтов или скифов.
Судите сами: богатый, аристократический наряд,
Надменный, властный, строгий взгляд,
Невыразительное, бледное лицо без притязаний на слащавость,
Порывистость движений, худощавость,
Красный – заката солнечного – цвет волос:
Густых и длинных. Заколки в виде белых роз.
Шекспир?.. Стеганография?.. едва ли!
Причуда! – десять тонких, но заметных кос
Шарм дополнительный причёске придавали:
Они на плечи незнакомки ниспадали,
Делая облик мифологического существа,
Если не сказочным, то не лишённым волшебства.
Даму вошедшую красавицей нельзя было назвать.
«Ей лет примерно двадцать пять, –
Подумала Фельения, рассматривая гостью. –
А цвет волос? Я бы с рябиновой его сравнила гроздью.
Сколько же женщин с внешностью чудно́й живёт на свете?
Где же я видела её?.. красные кудри эти…
Ой! Вспомнила! Да! Площадь, публика, струна!
Она спектакль смотрела наш, в роскошной находясь карете!
Это… она? Конечно же, она!
Курьёзно! – как я сразу не узнала
Ту даму знатную? Она ж мне посылала
Улыбки, поцелуйчики воздушные… они страшней, чем яды!
Аристократка пялилась и на мои наряды.
Теперь настала ночь. А дама… в крепости. Плутовка!
Ей что-то нужно от меня? Я, право, чувствую себя неловко…».
«Поставьте стул, – надменно обратилась к стражу незнакомка.
Она слова произносила медленно, негромко. –
Оставьте нас наедине. Свечи зажгите и ступайте.
Я… позову вас. Дверь не запирайте».
Выполнив поручение аристократки,
Страж вышел. Он ненавидел тайны и загадки.
Знатная дама на принесённый стул присела;
Зна́ком Фельении велела
Последовать её примеру.
Девушка, глядя на рыжеволосую «химеру»,
Вновь опустилась на кровать;
Она и не пыталась возражать.
В течение трёх-четырёх минут аристократки вычурно молчали;
Они друг друга взглядами (пытливыми, бесспорно) изучали.
Гостья, по-видимому, пленниц завораживать умела,
Однако пауза, чрезмерно затянувшаяся, ей надоела.

Незнакомка (приятным грудным голосом):
Здравствуй.

Фельения (робея):
Здравствуйте.

Незнакомка (закинув ногу на ногу):
Сделай милость:
Ответь: тебя зовут Фельения? Я не ошиблась?

Фельения (удивлённо):
Нет.

Незнакомка (цокнув языком):
Ты попасть в ловушку умудрилась.
Допелась? – доплясалась? – струнами звеня?

Фельения (растеряно):
Но… кто вы? И откуда знаете меня?

Незнакомка (усмехнувшись):
Кто я? Я – дочка короля.
Только внебрачная. Будем знакомы. Вуаля!

Фельения (нервно покачиваясь):
Весёленькая присказка! Вы, получается, принцесса?

Незнакомка (поглаживая пальцами медный подсвечник):
Нет, актрисулька. Официально я – всего лишь виконтесса.
Впрочем, влияние моё – не сомневайся – велико
И простирается оно настолько далеко,
Что… выпутаться тебе будет нелегко.
Поэтому…

Фельения (настороженно):
Поэтому?

Незнакомка (вкрадчиво):
Смирись, утешься, поумней.
И поскорей, бродячая артистка, поскорей.

Фельения (холодея):
Представьтесь же, чтоб я… быстрее поумнела.

Незнакомка (облизнув губы):
Охотно. Меня зовут Вильнэлла.
Здесь (в Мекленфире) любой каприз мой – истина, закон.
Моя семья не первый век удерживает трон.

Фельения (пытаясь сосредоточиться):
Я… знаю…

Вильнэлла (не позволив собеседнице договорить фразу):
Да просто знать, артистка, мало.
Ведь неспроста ты в камеру тюремную попала.
Сидеть тут – скверная потеха.
Фельения… хотела… славы? – да? – признания? – успеха?
Но есть обратная у славы сторона.
Простолюдинкам обычно не видна она.

Фельения (невольно фыркнув при слове «простолюдинкам»):
По-вашему, я поумнеть должна?

Вильнэлла (довольная произведённым эффектом):
Не горячись. Нрав у тебя… искрист!
Зачем ты в добрый наш пожаловала Штутгерлист?
Разве не ради славы, богатства и признания?
От жалкого, скажи-ка, не устала прозябания?

Фельения (разволновавшись):
Вы… мне устроили допрос, Вильнэлла?

Вильнэлла (нахмурившись):
Допрос? Глупышка! Если б я хотела…
(Выдержав паузу):
Ладно… чего Вильнэлла хочет, скоро ты узнаешь.
Как я нашла тебя? Ха! – думаешь-гадаешь?
Отвечу: у королевства Мекленфир хорошая разведка.
Она ошибки совершает редко.
Но, к счастью для тебя, моя кокетка,
Все данные о планах, а ра́вно о перемещениях врагов
Стекаются ко мне. Я объясняю без обиняков.
Цени мою, артистка, откровенность.
Не удалось вам сохранить секретность:
В тот день, когда компашка ваша из Ангейма выезжала,
Я, находясь здесь – в Штутгерлисте – точно знала:
Кто́ ты и для чего в столицу едешь нашу.
Видишь? – мы быстро обнаружили пропажу.
(Снова выдержав паузу):
Позволь… коленку я твою поглажу?..

«О, нет!» – едва успела пропищать Фельения со страхом,
А тёплая ладонь Вильнэллы
Воспользовавшись в камере царившим полумраком
(Ладони женские нередко в полумраке сме́лы!),
Уже легли ей на коленку осторожно.
Фельения смутилась, отодвинулась. «Потрогать можно? –
Мягко Вильнэлла повторила. –
Я с первого же взгляда тебя полюбила…».

Фельения (начиная дрожать):
Как это – полюбила?! Что за чертовщина?
Ведь я же… девушка! А вы-то… не мужчина!

Вильнэлла (продолжая поглаживать коленку собеседницы):
Меня мужчины не интересуют вовсе.
Я… льну к тебе… к прекрасной дикой розе!
Цени моё расположение!..

Фельения (подавляя желание влепить пощёчину виконтессе):
Кошмар!

Вильнэлла (чуть наклонившись вперёд):
Кошмар – это попасться как комар
В ротик проголодавшейся лягушке.
То есть… попасть сюда. Ну? – что не нравится… простушке?
А? Иль… не простушке? Пойми, бродяжка: ты в ловушке.

Фельения (чьи щёки приобрели пунцовый оттенок):
Отстаньте от… приезжего фигляра!

Вильнэлла (почти шёпотом):
Не вырывайся… знай: такого экземпляра
Как ты, Фельения, в моей коллекции
(В коллекции мной соблазнённых женщин) – нет.

Фельения (положив ладонь на неугомонное запястье виконтессы):
Я не скульптура, сохранившаяся от эпохи Древней Греции!

Вильнэлла (ладонь которой медленно перемещалась выше):
Что за словесный винегрет?
Фигляр бродячий?! Девушка-загадка?
Ты же… принцесса! Ты – аристократка.
Прежде принцесс мне соблазнять не удавалось.

Фельения (пытаясь отстранить ладонь хищницы):
Ах, неужели? Сочувствую!.. Ай-яй!.. Какая жалость!

Вильнэлла (проявляя настойчивость в пикантном деле):
Ирония – одна из устоявшихся литературных форм.
Агенты говорили мне о том,
Что ты невероятно обаятельна, красива.
Теперь сама могу я подтвердить:
Фельения действительно – очаровашка, дива!
Сумела ты меня в себя влюбить!

Фельения (прекращая попытки избавиться от ладони виконтессы):
Вы чушь несёте!..

Вильнэлла (убрав ладонь с ножки принцессы):
Ах, до чего же ты пуглива!
Не нравятся поглаживания? Ну, так и быть.
Твоя одежда – платье целомудренной монашки –
Тебе к лицу. Хочешь потрогать мои рыжие кудряшки?

Фельения (часто дыша):
Вильнэлла… ваши наклонности… м-м-м… ваше… искушение…

Вильнэлла (нетерпеливо перебивая):
Давай заключим соглашение.

Фельения (радуясь возникшей «передышке»):
Какое?

Вильнэлла (откинувшись на спинку стула):
Ты проведёшь со мной
Несколько сладостных ночей.

Фельения (с неподдельным ужасом):
Безумие!

Вильнэлла (скрестив руки на груди):
Дерзить не вздумай мне, комарик дорогой.
Вмиг проглочу; да не оставлю и обглоданных костей!
А согласишься… себя спасёшь, спасёшь своих друзей.
Подумай. Тебя здесь ждут дни, месяцы… возможно – годы
Ужасной жизни. Служаки крепости – тупоголовые уроды.
Сочувствия от них – по меньшей мере – глупо ждать.
Смотри: склизкий тюфяк, трухлявая кровать…
Разве понравится тебе на ней лежать?!
Вонь жуткая… ты чувствуешь? – красотка?
Крысы, клопы, вши... вечная чесотка!
Ты видишь? – я сижу на принесённом стуле!
А почему? – в камере этой содержались воры и грязнули.
До некоторой степени я – привередлива, брезглива.

Фельения (в сторону):
До неприличия, к тому же, шаловлива!

Вильнэлла (надменным тоном):
Наверняка – ты тоже. Попробуй: к собственному заду
С вопросом этим обратись.
Я же с тебя взимаю мизерную плату!
Подумай. Выслушай меня. Не горячись.
Ты будешь спать – со мной! – на мягенькой постельке.
В фургончике пристало ночевать плебейке.
Станешь вкушать изысканные яства.
Захочешь – снизойдёшь до пьянства:
Сама тебе дорогу в винный погреб покажу;
Сама тебя туда и провожу.
Начнёшь друзьям в фургончик угощения таскать.
Продолжишь представления весёлые играть…
Но! – на́ ночь будешь в мой дворец роскошный приезжать.
Помни, Фельения, власть в Мекленфире – я: Вильнэлла.
Ответь: ты… это хоть уразумела?

Фельения (тихо):
Да.

Вильнэлла (прежним надменным тоном):
Хорошо. Умные люди в спор не вступают с королями.
А ты умна. А, следовательно, мы… сделались… друзьями?
Отважимся же уточнить: любовницами. Думаешь? Молчишь?
И главное…

Фельения (слегка осипшим голосом):
Главное?

Вильнэлла (с нескрываемым злорадством):
Ты почему в сей камере сидишь?
Ответь: с какой вы целью прикатили в Мекленфир?
Здесь не случился ни вселенский пир,
Ни ярмарка, где раздают исподнее бесплатно.
Спасти Арнэвия решилась ты? Занятно!
Верней… похвально! Такая преданность семье!
Так ты… спасёшь его. Держи в уме
Сие – данное добровольно! – обещание моё.
Я́ контролирую тюремное зверьё
И помогу тебе спасти мужа сестрички.
Уедете все вместе… в вашей «бричке».
Ну? Сколько уговаривать тебя ещё, принцесса?
Я же, в конце концов – дочь короля! – а не повеса!
Да посмотри же… как тут мерзко! – грязно!
Ты долго будешь упираться?

Фельения (покусывая губу):
Я… согласна.

Вильнэлла (поднимаясь):
Фу-х! Уговорила еле-еле!
Какой же ты окажешься в постели?
Горяченькой? Холодненькой? А? Ладно. Поглядим.
Поехали. В моём дворце и отдохнём и поедим.
За день такой сам чёрт неугомонный одряхлеет, обветшает.
И хорошенечко помыть тебя, принцесса, не мешает.
Но это лакомство я не доверю никому.
Сама тебя… помою и… к груди прижму…

Фельения, поднявшись, насуплено молчала;
А виконтесса, выйдя в коридор, уже кричала:
«Милейший!.. что вы там? – уснули?.. Эй!..
Сюда идите! Поживей!
Стул заберите мой…
И… девушку я увезу с собой…».


Глава девятая завершена.


Продолжение следует…


Третья декада Мая 2025-го года


(Авторское предостережение! Главы первой части и главы второй части Великого Романа в стихах «Фельения» не могут быть ни воспроизведены в кинематографической форме, ни явлены публике с театральных подмостков, ни напечатаны в виде книги. Ни в настоящем, ни в будущем, ни в отчизне, ни на чужбине (за исключением Франции и Ирландии!). А равно не должны использоваться фрагментарно тем или иным образом (нигде кроме двух вышеназванных стран). Налагается авторский запрет! Именем Куль-отыра налагается! И да постигнет осмелившегося нарушить данное авторское наложение проклятие немилостивого Куль-отыра!)