История одной любви. Пьеса для чтения. Часть-1

­­­Вместо эпиграфа
«Пьеса для чтения – это засушенный роман»
Первый акт.
...Квартира в пригороде. Сергей просыпается на диване. Смотрит на часы. Садится и произносит цитату – поговорку: «Кто рано встаёт – тому бог даёт». - Каков однако великий и могучий русский язык! (Комментирует для себя)
- До чего же глубоко и по человечески – мудро… (Смеётся. Смотрит на часы)
- Ого. Уже десять часов. Опять проспал. Говорил же себе, что надо пораньше лечь спать… Опять зачитался - «Дао Де Дзин» меня затягивает, как подвыпившего буддистского монаха. Казалось бы какое отношение Лао – Дзы имеет к нашему пригороду. Оказывается и здесь его афоризмы работают…
Он говорил: «Хотеть – ещё не значит делать!»
Странно, но русская поговорка, которая сегодня определяет всю нашу либеральную жизнь: «Хотеть не вредно», пожалуй и есть переложение с китайского на русский…
(Встает. Одевается и на ходу продолжает) - Однако Россия имеет свои авторитеты…
Правильно говорил полковник Скалозуб у Грибоедова, о книгах: «Собрать бы их, да сжечь!»
Заправляет диван, выходит на кухню. Стук во входную дверь…
Сергей – Входите, не заперто! (Входит Ирка с подружкой Таней)
Ирка – Привет Попов!
Сергей иронично – Привет птичка. (Целует её в щеку.)
Ирка – Знакомьтесь. Это моя подруга Татьяна. Мы вместе учимся.
(Тане) А это Попов. Я тебе о нём много рассказывала. Смотри, осторожнее с ним… (Смеётся… Достаёт из сумки пакет) – Позволь незабвенный Попов поздравить тебя с маленьким юбилеем. (Разворачивает пакет, вынимает пластинку и отдаёт Сергею)
Сергей – Ого, Ириша. Это как раз то, что мне сейчас нравится. «Мотеты» Брукнера. У меня от них крыша едет, особливо если после бессонной ночи.
- Я тебя Ириша за то и люблю, что ты умеешь подарки делать…
А что касается юбилея, то он совсем не маленький - кажется, лучшая часть жизни уже прожита…
Ирка оглядывает кухню.
– Слушай Попов. А почему ничего нет для праздничного стола?
Сергей – А я вот сейчас сажусь, и начинаю чистить картошку, а ты лапочка помогай. Скоро Лялька должна подойти. Она пораньше обещала.
Стук в дверь. Сергей открывает и входит Лялька, с букетом цветов.
Лялька. – Поздравляю тебя Серёжа. (Вручает букет, целует) – А тут ещё. (Разворачивает пакет) Пуловер!..
Сергей тут же одевает пуловер. Осматривается – Лялька! Ты просто волшебница. Ну прямо как на меня вязано! (Целует Ляльку)
– А как ты размер угадала?
Лялька – Очень просто. По памяти! (Все смеются)
Сергей – Девчонки! Вы уж сами решайте насчёт праздничного меню, а я картошку чищу. (Ставит пластинку и под торжественную музыку чистит картошку. Девушки подвязав передники начинают чистить лук, морковь и так далее… (Свет на сцене гаснет…)
Снова квартира Попова. Приходят гости: Репин с женой Анкой, Лопатин с женой Галкой, потом Афродитов с Линой, потом брат Сергея с приятелем и двумя девушками. Симон с гитарой. Все принимают участие в приготовлении закусок и накрывают стол.
Симон – У тебя Попов, как обычно - самообслуживание?
Сергей – На этом стоим. После революции, как известно, господ упразднили. И нам, тоже надо барские привычки оставить…
Входит Ефимов. – Попов! Можно тебя на минутку?..
Сергей и Ефимов уходят в другую комнату.
Ефимов – С днём рождения тебя, Серёга! Я вижу у тебя настоящий праздник!
Сергей – Проходи, раздевайся и принимай участие. Хочешь хорошо закусывать, участвуй в создании праздничного стола.
Ефимов перебивает – Я принёс тебе то, что ты просил.
Сергей, прикрывая дверь – Ну ка, ну ка показывай.
Ефимов проверяет дверь, отворачивается, вынимает что то из - за пояса и отдаёт Сергею.
Сергей разворачивает бумагу и держит наган на ладони. Потом, прокручивает барабан с угрожающим металлическим щёлканьем.
Сергей. – Работает! (Любуется на пистолет) Пистолет системы «Наган». Классная вещь и как всё военное имеет хищный дизайн… (Открывает платяной шкаф ключом и кладёт наган в карман пиджака.) Ты не беспокойся! Как договаривались, отдам тебе через неделю. Патроны мне тоже обещали принести.
(Неловкая пауза) – Ну пойдём. Я тебя со всеми познакомлю.
Вводит Ефимова в столовую.
Сергей – Внимание девушки! Виктор Ефимов. Недавний доблестный пограничник. Не женат. Рекомендую.
(В квартире по прежнему звучат «Мотеты» Брукнера…»
Ирка – Попов. У тебя сегодня музыка не та. Пойдём ко мне сходим, за пластинками. Здесь же рядом. А у меня и Джордж Майкл и Гребенщиков есть.
Сергей – Надеюсь гости без меня не успеют соскучится… Лялька! Ты старшая по батарее. Мы быстро.
(Сергей и Ирка уходят. На авансцену выходят Галя Лопатина и Лина. Закуривают).
Галя – Попов сейчас Ирку точно «трахнет».
Лина вздыхает – Он похоже никого не пропускает. (Делает паузу) А точнее его никто не пропускает. И как только Лялька терпит.
Я её как - то видела у Лопатиных, когда она его полдня дожидалась. Сидит на качелях на детской площадке и мечтает о нём… Забавный характер…
Галя меняя тему – Лина, а где Юрка?
Лина. – А я не знаю. Я его прогнала. Вот попросила Афродитова привести меня сюда.
Галя с подтекстом – Понятно. Я знаю, что Афродитов в тебя со школьных времён влюблён. Ты не боишься, что он сегодняшний поход, как аванс воспримет?
Лина смеётся – Я сейчас уже ничего не боюсь.
А что касается Афродитова, то я знала это ещё в школе, но когда Юрка появился, то мне не до чужих любвей было. Кстати, ты помнишь, Афродитов у меня на свадьбе был?
Галя – Помню его лицо, когда он на тебя смотрел. Я думала, что он мог и застрелиться там, если бы было из чего. Он тогда ещё сильно напился.
- Лина вздыхает – А сейчас его чувства мне совсем не опасны - у меня, к несчастью, другое на уме.
Сергей и Ирка возвращаются.
Галя в сторону – Быстро они управились.
(Сергей ставит Майкла Джорджа, который что – то лирично напевает по-английски).
– Надеюсь это большинству понравится… (Через паузу)
- Ну а теперь, господа – товарищи, за стол. Лялька докладывает, что закуска в основном готова.
(Все рассаживаются за стол.)
Сергей, иронизируя напевает - Пить будем и гулять будем, а придёт время – умирать будем. (Смеётся)
- Кавалеры, ухаживайте за дамами. У всех налито? Я хочу на правах хозяина и именинника произнести тост. Можно?
Все – Можно, можно.
Сергей – Я поднимаю бокал, за вас, моих гостей, за возможность всех увидеть вместе. И конечно же за весну, которая обещает новые возможности. (Все смеются). - Вы меня не так поняли - я имел ввиду походы в тайгу… (Все снова смеются).
Выпивают и закусывают.
Симон – Ну, закуска первый класс, как в ресторане «Ангара». (Все смеются)
Сергей – Это наши девчонки – рукодельницы. Ну почему у нас многоженство запрещено? (Все смеются)
Симон саркастически – Мне кажется тебе просто грех жаловаться.
(Встаёт)
- Ну, теперь наверное и гостям слово сказать можно. (Оглядывает гостей).
- Мы все рады за тебя Попов и выпивая этот бокал, хочется пожелать тебе всего того, что ты сам хотел бы себе пожелать: и интересных походов, и новых книжек по китайской философии, и новых побед на футбольных полях! (Через паузу) – Но не только на полях… Смеётся и выпивает.
Сергей - Это что за намёки! Мы с Лялькой... (Снова смех)
Репин – А я хочу алаверды… (Наливает рюмку водки.) – Я хочу рассказать одну историю. Мой знакомый, как то попал сюда в пригород, ночью девушку провожал. Ночевать его не оставили, а время двенадцать, автобусы ходят очень редко…
А наше предместье известно своими хулиганами. На улице темно и страшно, хмель прошёл. Мой знакомый, университетский преподаватель, ничего тяжелее ручки в жизни не поднимал. А к нему из темноты, вдруг подходят несколько парней угрожающего вида.
Он понял, что бить будут и тут вспомнил, как я ему про Попова рассказывал. Вот он возьми и ляпни: Мужики, а я Попова знаю! Эти ребята и пальцем его не тронули, а проводили до остановки и мелочи на билет дали…
И я хочу выпить за Попова, за его авторитет. Он ведь в жизни ничего не боится - даосов читает, в леса ходит, сидит дома книжки листает, а иногда нас защищает от хулиганов…
Ну, в общем, за тебя Серёга… (Все выпивают и стуча вилкам по тарелкам, бодро закусывают).
Лопатин встаёт - Господа – товарищи! Позвольте мне - у меня похожая история есть. У всех налито?
- Прошлой весной, местная шпана, меня на пути из универа прихватили, и в лужу запинали… Развлекались… А потом весь вечер под окнами стояли и горланили, на драку провоцировали, дочку маленькую пугали.
Серёга, в то утро из лесу шёл, и по пути зашёл и как узнал про это, так лицом побелел. Мы в тот же день прихватили их верховодов, и проучили их так, что после этого, самый их главный дома несколько дней не ночевал - боялся, что Попов придёт с ним разбираться…
Вот тогда я понял, насколько, эта братва Серёгу боится и уважает. Думаю, что это не просто заслужить!
Сергей – Они меня боятся из – за моей вежливости. Я на них ни разу голос не повысил и не выругался нецензурно. (Общий смех)
Лопатин – Вот и я говорю – давайте выпьем за вежливого Попова! (Выпивает)
Анка Репина. - А можно от женской половины тост? (Все – можно, можно…)
Анка – Я хочу поздравить Серёжу и пожелать ему всего, всего. Ведь он искренний друг женщин… (Смех, реплики: Всех женщин мира…)
Анка - Не смейтесь… Я помню, когда нас с Валерой выселяли из квартиры, он нам помогал переезжать, наши вещи на телеге по всему посёлку возил и шкафы большие один таскал… Давайте все за него поднимем и выпьем… За…за хорошего человека. (Все встают и пьют)
Ирка – Пусть он теперь нам о лесе какую-нибудь историю расскажет.
(Все – просим, просим…)
Сергей – Можно я сидя.
- Вы конечно все знаете историю, как здесь под городом, в тайге меня рысь напугала. (Все смеются). Но у этой истории было начало. Я тогда служил на Дальнем Востоке, тоже в лесу. А там рысей было немеряно, потому что охота запрещена. И вот, сменившись с дежурства в два часа ночи, я иду из капонира в казарму, а около казармы рысь, страшным голосом кричит и кажется, что по казарменной крыше ходит… Их там на острове много было…
Я взял в руки фонарь металлический, а он на утюг немного похож да и весом килограмма полтора, застегнул наглухо толстого сукна шинель и решил с нею сразиться. Вспомнил вдруг Лермонтова и поэму «Мцыри» и подумал, а чем я хуже?!
Подошёл шагов на десять к кустам, фонарь выключил, чтобы лучше в темноте видеть, а рысь в чаще рыкает, от злобы кашляет, давится, но не уходит, ждёт пока я на неё нападу. Тут я остановился, постоял в темноте, и что - то мне не по себе стало. Думаю: «Да пущай живёт. На кой она мне?» (Смеётся)
Ефимов – Струхнул значит?
Сергей – Значит да. но тогда я понял, что я не Мцыри. Слабо мне… (Все смеются)
Афродитов вскакивает – Я хочу выпить за Попова, потому что он из нас самый естественный человек. Всегда сам по себе и собою остаётся…
Я помню, когда ему было шестнадцать лет, то ему родители купили новое пальто, модное такое, в клетку. И он сразу стал очень важным. А под пальто были какие - то шаровары и стоптанные ботинки. А он такой довольный… (Смеётся.) Ты помнишь, помнишь!..
Сергей делает строгое лицо – Не срами меня. Я этого не помню. (Все смеются и Сергей больше всех). – Эх, святые времена! Я помню, как Васька Карась, местный хулиган и двоечник, по весне, гонит на велосипеде, на багажнике рядом девчонка сидит и спрашивает его:
- А зачем вы хотели со мной познакомится?.. Она это спрашивает, не влюблён ли он в неё?
А он ладошкой нос утёр и так гордо отвечает: Да просто, для интриги…(Смеётся) А он ведь говорить почти не умел, но в нужный момент нужное иностранное слово нашёл… (Все громко хохочут)
Сергей – Господа! А теперь танцы, до следующего захода за стол…
Выходят из за стола и танцуют. Сергей в коридоре подходит к Ефимову, который пьян и стоит покачиваясь, курит.
Ефимов – А ты Серёга почему не пьёшь?
Сергей шутливо – Управляя людьми и служа небу, лучше всего соблюдать воздержание. Так говорил Лао – Дзы…
Пьяный Ефимов Сергею - Вот ты всё хи – хи, да ха – ха… – А ты не знаешь, что значит лежать в снегу не поднимая головы, когда пули совсем рядом противно свистят. Кажется, что уже следующая в тебя попадёт точно. А потом слышишь, как Мишка рядом захрипел и кровь горлом забулькала…
Сергей – Давай об этом после. Это слишком серьёзно, чтобы об этом вспоминать между танцами…
Ефимов – Да, серьёзно! Думаю, что никто здесь не может понять насколько это серьёзно!
Сергей. - Ну отчего же. Я знаю одного паренька, он в Афгане служил. Его в задницу ранило, когда он из подорвавшегося БТРа выпрыгивал. Говорит показалось, будто молотком ударило, а потом вдруг штаны намокли и в сапог натекло. Он весёлый парень…
Ефимов – Это кому как. А меня армия просто изуродовала. Я и сейчас никак не могу отойти. Не могу приспособиться к гражданской жизни!
Сергей – На меня армия тоже подействовала, только в другую сторону. Там, я как в монастыре вдруг начал понимать насколько хорош и красив мир, в котором мы живём. Именно там, пройдя рабство личной несвободы и вернувшись домой, поклялся без клятв (смеётся), у даосов такое бывает… что я теперь буду ценить каждый день, каждый час, обрушившейся на меня свободы… И с той поры я живу весело…
Ефимов – Ну тогда тебе хорошо…
Сергей – Ну пошли, пошли танцевать. Потом как-нибудь поговорим, в лесу, у костра… А здесь не то место… (Уходят)
Снова Сергей в другом конце сцены, разговаривает с Иркой и Настей.
Сергей – Я вчера читал до трёх часов. Утром проснулся и думаю – книги это зло - столько времени отнимают. К тому же проспал.
Таня вступает в разговор – Ну это вы зря. Книги – это ведь как учитель…
Сергей – Я считаю, что книги – это опиум для народа. Отвлекают от создания материально – технической базы жизни!
Ирка – Да не верь ты ему. Он книжки читает с утра до вечера. С детских лет…
Сергей – Я же говорю, что это зло… Может быть поэтому моя личная жизнь не устроена
Ирка – Ох, Попов! И почему ты не женишься?
Сергей смеётся – Долго рассказывать… (Уходит, танцует с Лялькой)
Ирка к Тане – Я его знаю с шести лет. Он тогда лежал в больнице, в которой мамка работала медсестрой. Так он там среди детей устроил соревнования, кто быстрее свой обед съест. Доктора, его благодарили, за это, а родители просили его подольше не выписывать.
Таня – А что с ним было?
Ирка - У него какие-то осложнения были после ревматизма. Говорили, что он умереть может, но всё как видишь обошлось…
Ирка – Давай я тебя лучше с Симоном познакомлю… Он журналист и работает где то в университетском издательстве. Он - поэтическая личность. А Сергей - это слишком, он не для тебя…
Таня – Что значит слишком?
Ирка – Ну это значит опасный - голову можешь потерять, если он тобой займётся». (Смеётся)
- Я думаю здесь каждая вторая девушка по нему тайно или явно с ума сходит.
Таня – Ой, как интересно!
Ирка. – Ну пойдём за стол. Я видела, что Симон на тебя глаз положил… (Уходят)
Афродитов выходит на кухню покачиваясь и говорит сам себе – Я кажется перебрал – (Пьёт воду.)
Входит Репин. – А ты чего не танцуешь. Там столько девушек сидит!
Афродитов – Да я, чегой-то запьянел. Сам не заметил, когда лишнего на «борт» взял. Попов, как обычно, всех завёл своими тостами!
Репин – Да, когда он в ударе невозможно остаться равнодушным.
И откуда в человеке столько энергии. Ведь по лесам как леший в одиночку, да по ночам ходит. Что его там притягивает? Я вот тоже с ним хочу разочек сходить…
Афродитов – Он мне объяснял, что после армейской неволи понял красоту свободы. А в лесу – говорит он – подлинная свобода и есть. Сам собой распоряжаешься. И потом, он что – то говорил о Боге, которого можно встретить на границе природы и человеческого бытия. Но для меня это малопонятно… (Снова пьёт воду)
Афродитов продолжает - Я один раз с ним ходил - ему хоть бы что, а я уже идти не могу… (Ходит по кухне и массирует живот)
Потом правда отошёл у костра - почти всю ночь сидели разговаривали…
Но утром – едва на ноги встал… (вздыхает) Уж лучше дома, за книжками с приключениями, тогда и чайку можно попить. И ходики так мирно тикают.
Репин – А ты ведь с родителями живёшь?
Афродитов - Да. Отец болеет. Он ведь уже старенький. Я – поздний ребёнок…
Иногда приходится за ним присматривать. Он ведь тоже ночами не спит, читает, или пишет. Пишет книгу воспоминаний. Он, войну в штрафбате начинал. Один, из всех, с кем воевал и выжил!
Репин – А как же он попал в штрафники?
Афродитов – Он до войны был водителем танка, на котором маршал Блюхер ездил. Когда Блюхера арестовали, то и отца загребли. Говорят – ты враг народа и не мог не знать о связи Блюхера с японцами, а если знал и молчал, то значит заодно.
Просидел он несколько лет в лагерях, а потом на фронт попросился. Взяли в штрафбат - вину искупать. После войны демобилизовался, весь в шрамах. Восстановился в партии…
Репин – Романтическая история с хорошим концом. А я думал их всех после войны в Казахстан.
Афродитов словно не услышав продолжил – На заводе его председателем парткома выбрали - он ведь в лагерях с большими людьми сидел. Политически подковался.
Сидит читает переписку Сталина с Рузвельтом и говорит посмеиваясь: «Жизнь всё по своему выстраивает. Вот если бы не лагеря, то я бы так таёжником и остался…»
Он ведь откуда то из Уссурийского края…
Входит Попов – А вы чего тут скучаете?
Репин – Да вот, наверное кому - то скоро и крепкий чаёк с солью надо будет пить.
Попов – Кто пить не умеет, тот не гусар… Однако, если плохо будет, укладывайся в спальне на постель. (Уходит назад насвистывая)
(Афродитов страдальчески морщится.)
Ефимов – Зато Попов сегодня в ударе. Со всеми сразу танцует, а девушки в очередь выстраиваются. Хорошо Лялька не ревнивая.
Галя Лопатина, так просто на нём повисла!
Афродитов - Ты Ефимов много по сторонам смотришь. Иди да сам танцуй…Ты не на границе. (Смеётся). А ведь праздник большой. Попову двадцать пять стукнуло…
Поздняя ночь. Лина уходит домой. Сергей выходит её провожать…
Лина – Я тебя Попов хотела персонально поздравить, но ведь к тебе не пробиться. Поклонницы одолели…
Сергей – Ты преувеличиваешь - я просто друг женщин…
Другое дело, что я их очень понимаю. Ведь мужики всегда «сами с усами». Ничего не знают, ничего не чувствуют, а своё я впереди всех ставят. С ними неинтересно - они, мужики, всегда телом, а не душой озабочены. Норовят от девушек своего добиться, а это пошло и не эстетично, когда без большого чувства!
А я вижу во всех частичку тела Будды. В этот раз кто - то родился женщиной. В следующей жизни будет мужчиной. Для меня женщины тем хороши, что даже если они тебя не понимают, то стараются понять, чувствуют…
Лина – Ты всё смеёшься, Попов, а на душе у тебя вижу не очень весело.
Сергей – Не надо об этом. Всё суета и томление духа. Мне кажется о подлинно серьёзном можно только с улыбкой говорить. Иначе жить очень тяжело - кругом драма жизни разлита, а люди просто этого не видят… До поры, до времени.
Лина – Я знаю, тебе жить не просто, но хорошо, что ты есть - это многим твоим настоящим друзьям помогает жить…
Сергей - Вот спасибо! А я и не знал, что ты такая серьёзная.
Лина загадочно – С некоторых пор стала задумываться.
Ирка появляется – А вот вы где! Там Симон собирается петь!
Лина – Ну я пошла… Ещё раз поздравляю… Афродитову не говорите, что я ушла, мне тут рядом. И потом, за ним уже одна молоденькая девочка ухаживает… (Уходит)
Сергей – Действительно, Афродитову сейчас хорошо. Он лежит, на кровати в спальне, чуть живой, а новую знакомую за руку держит…
Ирка – Афродитов хороший человек, но почему - то его девушки не любят… Вот и рад сочувствию…
Сергей – И для меня это загадка… (Смеётся невесело)
В переднюю выходят Лопатины. Прощаются и уходят.
На прощанье Лопатин жмёт руку Сергею - Поздравляю старик… Четверть века - это дата…
Сергей прощаясь целует Галю в щёчку.
(Лопатин и Галя уходят) Потом, Галя вдруг бегом возвращается и крепко целует Сергея, а потом убегает…
Ирка – И эта готова!
Сергей – Ира! Быть такой злой нехорошо…
В другой комнате Симон разговаривает с Таней…
Симон – А я ведь тоже музыкальную школу закончил, только по классу гитары…
Таня – А правда, что вы и стихи для песен пишите?
Симон – Иногда, но очень редко. Как - то стеснительно рядом с Высоцким или Визбором. И потом они уже обо всём написали - есть ли смысл повторятся.
Входит Сергей – Афродитову плохо - он ведь не пьёт. Вот не зная меры и перебрал.
- Ну что Симон, время для песен настало?!
Симон берёт гитару и налив рюмку водки выпивает…
Потом настраивает гитару
…
2002 год. Лондон. Владимир Кабаков

Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov... или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov...