Не отринь!

НЕ ОТРИНЬ!

Руки Невидимой, Ведущей не отринь,
Глубокий сумеречный ров житейский преодолевая:
Со дна его Рука надежная, спасительно-благая,
Ведёт до осиянных горним светом Истины и Красоты твердынь…
Сомненья в сторону решительно откинь,
По склону зыбкому, идущему всё круче вверх, ступая –
И не оставит уж тебя ни при подъёме, ни у края
Зловещей пропасти тогда Незримой Помощи Небесной благостынь!


И БУДЕТ ТАК!

«И увидел я новое Небо, и новую Землю…»
Апокалипсис

И будет так: как только, в будущем, приблизившись уже, пробьёт-таки Урочный Час,
Назначенный, над сушею и океанами безвидными земными, –
Небесный свод вдруг озарится от Востока и до Запада над ними
И станет Истина Единая в зените, аки всемогущий солнцеликий Спас
Во всём божественном сиянии; тогда-то, наконец, Ладонь Её от наших глаз
Сердца гнетущий, ослепляющий умы покров неведенья отымет –
И прежний мир внезапно совершенно новый, просветлённый облик примет,
Словно играющий на солнце всеми гранями в руках его огранщика алмаз!


БЕЗ ОКОВ

В кратчайший срок как изменился б человек и дивно мир преобразился,
Предстала бы совсем другою на планете жизнь сама! –
Тогда повсюду на Земле порока рухнули б дома
И ересей – и вновь Единой Веры Храм во всех пределах утвердился;
Всяк светом собственным своим уж, не иначе, изнутри бы озарился
И, уязвлённая, от человека отступилась тьма, –
Когда б, в нём сущий, от оков лишь боязливо-маловерного ума
Божественный, вечно живой, восставший дух освободился!


В ЧАС ПОСЛЕДНИЙ

Смыкая всё плотнее друг за другом строй, идут гремучие века,
Самой планете угрожая страшным гибельным расколом. –
Слепя немой молящий взор, так пышут огненным глаголом
Свинцом и серой налитые бурь военных грозовые облака...
Иль то безжалостного Рока тень нависшая, пугающе близка,
Мир обречённый обволакивает мрачным ореолом –
И от восхода до заката простирается над потемневшим долом
В расплаты наступивший час Судьи уж Гневного Рука?


СРОДНИ ИУДЕ

В наш смутный век ужель так в самом деле, выродившись, измельчали люди,
Что злом отравлены, что им, как губка – влагою, их дни
Насквозь пропитаны, погрязли что столь глубоко они,
Куда ни глянь, в корыстолюбье, в неумеренном тщеславье иль во блуде?
И посмотреть, лишь гордость глупая одна теснит им, распирая, груди,
И где открыто и нисколько не стесняясь, где в тени
Особо громких фраз, легко торгуют совестью своей они – сродни
Недоброй памяти тому христопродавому Иуде!