РОБКОЕ НАЧАЛО

ПЕРЕКРЁСТКИ. Книга третья
Глава 22/69 «Робкое начало»
Наташе не спалось. Она думала о завтрашнем дне. Из глубин её сознания расправляли крылья до того спящие, но такие простые мысли, что думая, она удивлялась. Мысли были гипотетические, однако накладываясь на реальные события, путались в них. «Я не раз стояла на коленьях – думала она – перед распятием Иисуса Христа – сына Божьего. Но если сам Бог допустил, чтобы его Сына распяли … собственного Сына!.. И ... дал испить ему горькую чашу,а не сковал параличом руки палачам его … тогда … что он может?!.. Что?.. Что может такой Бог?!
У религии есть оправдательный вердикт – Бог отдал сына в жертву для спасения всего человечества. Всего! – Я сейчас стою на коленьях перед иконой Божьей Матери, родившей Иисуса Христа ... и задаю вопрос – для спасения от чего? – От болезней? – Так они как собирали, так и собирать обильную жатву! – От войны? – Так она продолжается сейчас на Западном Фронте, и там не менее обильная жатва! – От ненависти человека к человеку? – Так вот она, происходит сейчас на моих глазах! – Тогда от чего Бог спас человечество, жертвуя своим Сыном?! – От чего??! – И ещё сакральный вопрос – почему для спасения человечества Бог, вместо самого Родного Существа, не пошёл на голгофу Сам, а послал Его – свою родную кровиночку?! – Почему??!» – Эти вопросы рвали не только душу, но и сознание Наташи. Она стояла на коленьях и по лицу её катились слёзы простого человеческого недоумения! – «Разве я могла бы отдать своего сына – думала она дальше – на адские муки??? – Я бы вместо него, не теряя ни одной секунды, пошла бы умирать сама – лишь бы жил мой сын! – Ах, да! – говорит Святая Церковь – Бог на третий день оживил его и забрал на Небо! – Значит оправдался?!.. Но, если так – то это никакая не жертва, а просто фарс!» – Это обыкновенная пыль в глаза неразумного стада, а я и есть одна овца из этого неразумного стада! – Но!.. несмотря на мои сакральные мысли, я никогда не предам Бога … моего Бога! и буду верна ему, потому что, будучи крайней гуманисткой и верующей, пропитана всеми грехами мира существовавшие до меня и не мной рождёнными! Кушаю же я котлету из убитого телёнка, жаждущего жить!.. Но ведь он тоже произведение Бога! А если так, если сплошные убийства и бандитизм, и есть одно из орудий Бога, своеобразного оселка для шлифовки человеческой натуры, тогда я должна и оправдать революционный, на мой взгляд бандитский порыв, захвативший умы и души нашего поселения?! Тогда я должна набраться силы ума, и такой же наглости, и стать по другую сторону баррикад! Раз так! – Раз Бог это допускает, то я хороню на время святой крест и беру в руки шестизарядный кольт! И при необходимости буду стрелять, защищая свою честь, своё добро и своих сыновей! В этот миг, для своих сыновей и для своей чести, я призываю в свою душу и своё тело действенного Бога который вложит в мои руки, для моей защиты уверенность и силу, и ... даже кольт, если будет нужно!.. Ведь такие мысли вложил в мою голову не кто иной, как тот же Бог, переодевшись сейчас в Дьявола!.. В то время когда я стою на коленьях перед его иконой! – Это первые мои дьявольские мысли … и Бог допусти, чтоб я так думала!»
После этого порыва Наташа встала, вытерла слёзы и прошлась диагональю три раза по комнате. Завтра утром она вместе с матросами поедет в посёлок и если понадобится, то её кольт заряжен … и в нём шесть патронов! Она будет защищать свою честь и будующее своих сыновей! А иначе зачем в мое поселение приехали чужие люди, с чужими мне взглядами, идеями, и провозглашают своё право всё отобрать и разделить! А ведь в нашем поселении оно и так разделено! Каждый имеет свою долю и многие строят свои дома. Но появились даже не россияне, а французы и принесли враждебные, разрушающие мирную жизнь, идеи! В такие моменты она поставит свою жизнь на карту! – Это её испытание! За спины матросов прятаться не будет»!
Не раздеваясь – она уснула.
Проснулась рано. Прошлась по комнате, выпила кофе, принесённое гувернанткой и задержалась перед зеркалом. Совещалась сама с собой. Потом махнула рукой, сказала «Да будет так!» и начала одеваться. Минут через двадцать в дверь постучали и не ожидая разрешения войти, в комнату зашёл капитан в гражданском костюме. Он возле двери остановтлся как в ступоре с округлёнными глазами. Следующее мгновение хотелось рассмеяться, но … сдержался. Перед ним стояла обескураженная Наташа, чувствуя замешательство капитана. Она была в парадной белой форме полковника казацких войск. На поясе, с левой стороны висел в полированной чёрной кобуре шестизарядный кольт, справа укороченная шашка! Понадобилось несколько секунд, чтоб капитан от увиденного пришёл в себя. Он нашёлся и спокойно, очень мягко сказал.
– Настоящая Юнона! Я капитан морской службы, и служу на самом большом, не удивляйтесь, военном корабле! Идёт война! По статусу я равен генерал лейтенанту сухопутных войск! Значит рангом я выше полковника!.. И … не удивляйтесь ... приказываю мне подчиниться! Тем более, я не видел приказа, где бы вам присвоили звания полковника казацких войск. Вы самозванка! Поэтому ещё раз приказываю за самовольное присвоения звания отправить вас на гауптвахту на пять суток условно. И пока я не улажу раздрай в нашем поселении, а на это уйдет два - три дня, вы с этой комнаты не выйдете! Я за вас отвечаю головой! Пока я буду наводить порядок вы как полковник, хоть и самозванный, должны мне подчиниться! Когда закончится в нашем поселении военное положение, оно сейчас объявлено мной, тогда вы, как моя хозяйка, сможете уволить меня, но опять с согласия полковника Дончака! Корабль принадлежит не только вам, но и двумь маленьким его и вашим сыновьям. Я им служу как и вам тоже!
Наташа стояла бледная как мел! Она не могла определить, что её сейчас больше разрывает! – Жгучая боль поверженного самолюбия, стыд за переодевание, или вулканом прорвавшаяся злость, что по статусу её подчинённый мог нанести ей такую обиду! Ведь в ней бушевали самые благородные чувства бойца за права свои! И она представляла как будет бороться! Сейчас они стояли друг перед другом и сверлили друг друга глазами! Секунд через сорок капитан улыбнулся и мягко сказал. –
– Милая Наташа! Время не ждёт, я должен торопиться! Меня ожидает команда! – В душе Наташи что-то зашаталось, оборвалось, она упала перед ним и залилась слезами! – Это были первые слёзы, после уезда из родных мест. Только сейчас, вместе со своим унижением она в капитане почувствовала верного друга! И она благодарила душой, что пришёл именно он, а не кто-то другой! – Иначе она бы разрядила кольт! Через минуту Наташа встала, вытерла рукавом белого кителя слёзы, подошла вплотную и попросила прощения.
– Идите, капитан! – Я раздеваюсь и буду вас ждать здесь. Не оставляйте меня. – Капитан взял под козырёк, мягко улыбнулся и удалился. У Наташи защемило сердце. – «Он не прижал меня к себе … как дочь … или … или как любимую женщину а я в этом так нуждаюсь...» – подумала Наташа! И она впервые почувствовала огромное расстояние, отделяющее её от Великой Родины – России.
Между тем, когда капитан прибыл со своей командой к новой церкви, во дворе её стояло человек двадцать, переминающихся с ноги на ногу.
– Что там в церкви? – спросил первый помощник капитана. Его меньше знали. Капитан что-то шепнул ему и сам удалился.
– Французские революционеры и наши местные российские активисты решают как будут делить хозяйское добро … пока хозяева в отъезде – ответила неуверенным голосом женщина.
– А вы почему не присутствуете при делёже, а то гляди обделят вас.
– Да мы не знаем – ответила та же женщина – одни говорят, что не законно … и как-то страшновато … а другие – те что в церкви ... говорят, что уже пришла какая-то Революция и теперь пока она здесь – всё можно … Я вижу что вы люди смелые, и если хотите чтоб и вам досталось, то заходите в церковь, да и мы зайдём вместе с вами … на делёжку … – Старпом на секунд двадцать задумался, потом сказал.
– Нет … вы пока подождите здесь и не пускайте других поселенцев в церковь … а то много наберётся,чтоб поживиться, а мы зайдём разведаем ситуацию … мы вас не обделим. –
Переминающиеся с ноги на ногу собравшиеся, не то что не возразили, а как бы были даже рады, что за них процесс деления взяли на себя другие люди. Кажется даже довольная улыбка мелькнула на их лицах.Значит ситуация не так уж и запущена.
В это время из церкви вышли три человека. Один из них крикнул –
– По коням и в усадьбу первой его жёнушки. Дети там! – Они подошли к привязи где стояло пять оседланных лошадей. Тот что крикнул «По коням!» обратил внимание на толпу спешившихся мужчин (а это были переодетые матросы и тоже с лошадьми, на них они приехали) и вновь крикнул –
– А вы кто такие?!
– Переселенцы из России. Только приплыли. Ищем хозяев, чтоб разместили. Но видим, что здесь такой же бардак. Ждём начальство.
– Начальства сегодня не будет. Расходитесь!
– Куда?.. – спросил ждущий начальства, но ответа не получил ...– Второй из вышедшей из церкви тройки закричал на товарища –
– Чего ты отвлекаешься! Найдут где переночевать. Ночь далеко, а мы упускаем время, пацанов могут спрятать! – Он невольно выдал намерение троицы, уже усаживающихся на лошадей! Помощника капитана резануло по сердцу!.. Он догадался в чём дело. Так действовали все бандиты мира! – Воровали детей и требовали выкуп. «Как искусно они нарядились под революционеров, хотя – два сапога пара. Масштабы только разные. Помощник капитана тут же сгруппировал пять удалых матросов – бывших казаков, проинструктировал их, посадил на лучших жеребцов и отправил вдогонку. – Один фланг был обезврежен! Остальные переодетые матросы разделились на две группы по двадцать человек. Одна зашла в церковь, другая группа осталась возле церкви контролировать наружную ситуацию. К этому времени прибыл во всём облачении священник Леонид. Все получили инструкции от помощника капитана и зашли … А там ужас!.. Зашли не в лоно церкви, а в вертеп мракобесия! Возле иконостаса стоял длинный стол покрытый голубовато-серой тканью, на столе стояли бутылки вина, конечно из погреба поселения со знакомыми церковными фужерами, и за столом сидело пять человек. Революционное начальство! В центре три человек – явно французы, а по бокам по одному человеку люди из поселения. Хотя время было утреннее, но в зале уже находилось человек пятьдесят, а то и больше. Кто стоял переминаясь с ноги на ногу, кто сидел на полу, скамеек в церкве не было, кто лежал, а кто даже храпел. Видно задержался со вчерашнего дня. Посреди зала стояли две бочки вина, и на каждой бочке бокал. Похоже бочки уже опустошонные, а полных не подвезли. Мы помним как «распорядителей» винных погребов матросы запечатали в подвалах до выяснения ситуации.
Прибывших в церковь «новых поселенцев» толпа приняла с рукоплесканием и пьяным возгласом: «Наших прибыло!». А потом кто-то спросил –
– А вы, братва, откуда будете?! – Такие что-то не примелькались!
– Да мы только из Одессы, вот сошли с корабля, Нас встретил батюшка, чтоб разместить в церковной общаге, пока начальство прибудет. Говорят что оно пока не на месте. –
Кто-то из толпы крикнул: «А у нас новое начальство! Власть переменилась! Прошу любить и жаловать!»! – Раздался общий пьяный, довольный смех. Явно председательствующий за столом, зазвонил в звоночек. А сидевший на краю стола, из местных рявкнул –
– Замолчите, скоты! Дайте революционному комитету вести нормально собрание по изъятию награбленного. – Председательствующий, что сидел посредине встал и с акцентом примирительно сказал –
– Товарищи, потише, все здесь добрые люди,и все получат по заслугам, А вот батюшка, явно служитель этой церкви, пусть нас простит, что мы на революционное время заняли его епархию. Прошу за наш стол, ну ка ты, подвинься! Дай место батюшке! Хоть Бога и нет, но пастух с наркотой для народа нужен! Старпом мигнул Леониду, чтоб он не сопротивлялся. Но один из сидячих вскочил, обнажил свою грудь и в истерике заорал –
– Как это Бога нет! Какой мерзавец посмел сказать, что Бога нет! Ну-ка, подлец, иди сюда! Да я за Бога вырву глотку любому! – Где он? Покажите мне! – Его сосед дёрнул орущего за рукав и шепнул на ухо: «Это ж француз, председатель сказал, что делить всё будет». – Секунду назад орущий раскрыл рот, поморгал глазами и спокойно ответил –
– А ... тот что делить будет … тогда нет Бога! – Тут же упал, где стоял и захрапел. – Отец Леонид спокойно подошёл к столу, взял крепкой рукой сидящего на краю, отшвырнул его как цыплёнка и сел сам. К нему через спину второго француза, председательствующий придвинулся и тихонько сказал: «Отче, идёт революция, во избежание крови, прошу не мешать нам проводить её. Сидите смирно, ваших много на нашей стороне и они вооружены»! Потом похлопал его по плечу. – Старпом не слышал, что сказал председательствующий, но догадался примерно, и кивнул ему в знак согласия. Между шумом присутствующих получилась небольшая пауза. Отец Леонид воспользовался ею, примирительно посмотрел на председательствующего, поднял крест, осенил им пьяную паству и заговорил. –
– Дорогие миряне нашего поселения и их гости, дорогое новоприбывшее пополнение, я осеняю святым крестом и всех революционеров присутствующих в этом храме – и он осенил крестом всю шваль находящую в зале. Зал загудел шёпотом, но одобрительно. Я осеняю святым крестом и носителей революции! Конкретно тех из них кто находится за этим столом и принёс на самом деле передовое движение, возглавляемое сыном нашего Бога Иисусом Христосом»! – И он осенил трёх французов, сидящих за одним с ним столом. Они заулыбались и захлопали в ладоши. Зал поддержал их и довольно продолжительно. Однако председательствующий почесал свой затылок и как-то по особому посмотрел на отца Леонида. «Какую игру он играет?» – промелькнуло в его голове. Отец Леонид продолжал. «Ещё недавно я знал наш посёлок. В нем текла мирная, размеренная трудовая жизнь! И вдруг появилось нежданное, негаданное революционное движение. С одной стороны это хорошо! – Зал опять зааплодировал! – Спаситель нащ Иисус Христос тоже в своё время в языческую веру внёс и внедрил христианство! Внедрил веру по которой мы теперь живём воспитываем своих детей и молимся нашей вере во всех храмах. Это было революционное движение! Передовое движение! Церковь не возражает против революций, если они, в конце концов, согласованы с его верой и идут той дорогой какой ведёт нас господь Бог! А он, как вы помните на горе Синай выгравировал на гранитных скрижалях десять заповедей. И две из них говорят: «Не убий!» и «Не укради»! Поэтому, вы должны проспаться, протрезветь и с чистой душой и совестью прийти сюда, может быть уже под сень новой веры, которую несут наши французские друзья! – И я очень надеюсь, что наши новые друзья – на «нове друзья» он сделал ударение ,-- сейчас под сводами святой церкви, я повторяю, под сводами святой церкви, расскажут всем какую веру они принесли для улучшения рода человеческого! И конкретно, что принесли для улучшения жизни в нашем поселении» – И отец Леонид сел.
Хоть отец Леонид и хвалил новое революционное движение, и его конкретных носителей, но такого они не ждали.
– Да –сказал французский председательствующий, поправил галстук и отпил глоток воды. А сам подумал: «Так он нам всю обедню испортит!».