Луна и охотник

К полуночи задул сильный ветер, но вдруг стих. Все замерло, будто перед грозой. Даже вековые деревья вокруг застыли в сгущающейся тьме, и ни один лист не смел шелохнуться в ощущении надвигающегося ужаса. Слышалось даже, как редкие капли стекают по холодной стене и падают оземь. Лишь где-то далеко тоскливо выли шакалы. Скромница-луна стыдливо зарделась в набежавших облаках, не в силах смотреть на то, что должно было скоро свершиться в ее тусклом свете. Напряжение сгущалось с каждым мгновением, но время еще не пришло.
У стены скрывался могучий охотник, со стороны напоминая недвижный холм туго сплетенных мышц. Громадное полуобнаженное тело сейчас расслабленно отдыхало, но в любой момент стремительной молнией могло обрушиться на многочисленное вражеское племя, посмевшее опрометчиво вторгнуться на его личную территорию. Охотник не жаждал крови, не желал чужого, но никто не смел безнаказанно посягнуть на то, что он считал своим, – женщину, детей, очаг и пищу. Омерзительных и наглых пришельцев необходимо повергнуть, раздавить и уничтожить.
Охотник таился совсем один, но отступить не мог, за ним скрывалась пещера, в которой его ждала та, ради которой он шел на любые подвиги. Герой хранил уверенность в себе, лишь гнев и ненависть к врагам и любовь к ней сейчас питали его душу, придавая дополнительные силы и отчаянную отвагу. Они разогревали кровь, но оставляли ясным ум и зорким зрение, не опьяняя, а заставляя еще крепче сжимать в руках свое верное и неотразимое оружие. Месть обязана стать холодной и безжалостно разящей, как хорошо отточенный ланцет в руках прозектора.
Привыкшие ко мгле глаза внезапно уловили внизу еле заметное движение, но наш герой старался ничем не выдать себя. Первые мрачные тени мелькнули у оставленной загодя волосатой туши, служившей надежной приманкой. Презренные и вечно голодные ничтожества не брезговали ничем, даже падалью, но они не должны были учуять коварной ловушки. Обнаруженное тело, видимо, пронырливых разведчиков удовлетворило, они быстро донесли о находке, и с противоположной стены к ней стали торопливо спускаться безликие ненасытные твари.
Они еще трусливо пытались скрываться в темноте, но в редких проблесках луны уже хорошо виднелись бесчисленные сгорбленные спины. Жирные и алчные самки быстро оттеснили снующих вокруг шустрых, но мелких самцов и плотным кольцом облепили распростертое тело жертвы. Медленно и беззвучно, но неуклонно уменьшалась разрываемая на части еще сочная плоть, но охотник терпеливо ждал в своей укромной засаде. Противники обязаны насытиться, отяжелеть и потерять бдительность, чтобы не успеть скрыться, когда придет черед держать ответ.
И нужный момент настал! Праздничный пир быстро превратился в прощальную тризну. Охотник, как страшный тигр, мгновенно выскочил из своего укрытия, начав безжалостно направо и налево крушить головы презренных падальщиков своим жутким орудием смерти. Слышались лишь хлопки ударов, треск и хруст ломаемых скелетов. Быстрота реакции, врожденные инстинкты, годы упорных тренировок и врожденное чутье сделали свое дело. Мститель слишком долго ждал своего часа, и никто не ушел от справедливого возмездия. Лишь после полной победы он перевел дух.
Вспыхнувший огонь озарил высящиеся под ногами груды поверженных рыжих паразитов. Откуда-то вдруг донесся сонный голос: «Модест Аристархович, Вы скоро?!» – «Иду-иду, Дуся!». Отважный охотник подтянул на волосатое пузо семейные трусы, надел тапок, смел раздавленных тараканов и недоеденную мышку на совок, выбросил в мусорное ведро, помыл руки и прикрыл форточку. Оттуда на героя восторженно любовалась глупая луна. Он томно потянулся до привычного хруста в лопатках, выключил свет и бодро пошагал в спальню на новые подвиги.