Патологическая Повесть, ч 2/3 "Мир без Бога"

Мир без Бога (вторая часть трилогии “Патологическая Повесть”)
-----------

“El sueño de la razón produce monstruos!” (с) Francisco José de Goya y Lucientes.
Посвящается Вам.

П Р Е Д И С Л О В И Е
Все описанные здесь события в действительности происходили в Вашем подсознании.
Примечания к нужным (по мнению автора) и ненужным (по тому же мнению) местам сразу после слова “конец” заглавными буквами.
Там же и послесловие.

0
Вместо эпиграфа:
Вчера шел дождь, и голубые капли
Стекали по прозрачности стекла.
Вселенная, казалось, замерла,
Взглянув на их неумолимый бег,
А дождь рыдал, оплакивая век,
В котором ты любила и жила.
Мы - порожденье битв Добра и Зла.
Господь оставил нас на Провиденье,
Которое, прождав миллиард мгновений,
Устало дергаться и, смежив веки глаз,
Решило отдохнуть, вздремнуть хоть час,
Да так и спит, махнув рукой на нас.
(вместо предисловия)

1

Рай дрожал. Даже бывшие жители Иерихона сидели, заткнув уши, а уж они-то, после знакомства с трубами, считали себя привыкшими ко всему. Под одним из раскидистых деревьев молча сгрудились, ссутулившись и вобрав головы в плечи, ангельские чины из низших. Неподалеку шептались о чем-то Серафим с Престолом, причем последний время от времени подозрительно озирался и, поджав губы, удрученно качал головой.
Шум доносился сверху, с Главного Облака, где стояли пятеро: четыре с нимбами, в излучающих свет балахонах, пятый в обтягивающем крепкую фигуру комбинезоне цвета и фактуры расплавленной магмы.
- Идиот! - орал самый старший на вид, размахивая руками у носа стоящего с опущенной головой бородатого мужчины, - Ты, дебил, хоть понимаешь, что ты наделал? А? Ну, отвечай!
- Д-да. - выдавил из себя мужчина, послушно изображая идиота.
- Понимаешь?! - взвился старший, яростно хлопнув себя ладонью по ляжке, - Вы посмотрите на него, а!? - обратился он к остальным, стоявшим молча, сохраняя на лицах выражение крайней незаинтересованности, - Посмотрите, полюбуйтесь, порадуйтесь вместо со мной! Не каждый день выпадает такое счастье! А ты чего лыбешься?
- Ни в коем случае! - тип в магме отрицающе развел руками.
- Молчать!! - взревел старшой, - Ты над кем издеваться собрался?
- Я?! - ужаснулся магмоносец, но быстро овладел собой и, сделав обиженное лицо, дрожащим гордым голосом заявил:
- Я, Отче, способен на все, но только не на такое!
- Вот! Вот именно - на все! Это ты точно выразился! - махнул на него пальцем, старшой, внезапно замолчал, картинно оперся о плечо стоящего рядом полупрозрачного, сокрушенно вздохнул и, повернувшись ко всем спиной, побрел с ним к возвышающемуся неподалеку дереву, нависающему над столом с расставленными вокруг табуретками. Усевшись на одну из них, он старательно, с видимым наслаждением почесал нимб, кивком головы указал полупрозрачному на место рядом с собой и спросил:
- Теперь видишь, с кем приходится иметь дело?
- Сам виноват! - ответил полупрозрачный язвительным шепотом, - Говорил я тебе: пошли меня! А ты уперся.
- Опять за свое? - грозно сдвинул брови старшой, - С меня одного твоего похода вот так хватило! - он провел ладонью по шее. - И так от тебя сплошные неприятности.
- Какие неприятности? - удивился полупрозрачный, - Тебе не идет карта, а виноват я?
- Играть надо уметь! - повысил голос старшой, - И говори поменьше!
- Ну уж нет! - обиделся собеседник, - Давай выясним все до конца. Кто с червей пошел?
- При чем тут черви! - отмахнулся старшой, - Я про твой последний визит вниз.
- А-а, ты опять про это? Все никак забыть не можешь? Ну ошибся разок, с кем не бывает! Сам бы не удержался, я же тебя знаю!
- Что?! - старшой, подняв голову, воткнул в полупрозрачного тяжелый взгляд.
- Ладно, ладно, ошибся, оговорился, извиняюсь! - зачастил тот, непроизвольно отодвигаясь вместе с табуреткой, - Сам понимаешь, о другом думаю.
- О чем это ты думаешь, душа моя? - последовал медленный вопрос.
- Об этих, - полупрозрачный махнул рукой по направлению оставленной ими группы, - Надо что-то решать.
- Да, решать надо. - согласился старшой, чуть помолчав, - Ну и что же ты придумал?
- Тут вот какое дело, - снова придвигаясь, зашептал полупрозрачный, - С одной стороны, договор, фигурально выражаясь, существует и скреплен твоим рукопожатием.
- Чего? - прервал его старшой и скривил губы, - Никому я руки не пожимал!
- Но сын ведь пожал! И не надо быть гением, чтобы понять, какая это была ловушка: ведь любой идиот знает, что сын - он и есть ты. Ты же сам об этом раструбил на каждом углу. И меня еще приплел, не знаю уж для чего. Святая троица, святая троица! Какая, к чертям собачьим, святая: один тиран, другой идиот, и я вот... - полупрозрачный посмотрел сквозь свою руку на небо, поморгал, потом проникновенно попросил:
- Отче, ты бы придумал для меня что-нибудь, а?
- Чего тебе? - грубо осведомился старшой.
- Я насчет светопроницаемости. - объяснил бедняга. - Надоело уже.
- Терпи! - веско посоветовал Отче, ковыряя облако большими пальцами ног, - Это кара за грехи твои!
- Какие грехи? - невинно удивился полупрозрачный.
- Сам знаешь! - отрезал собеседник, - Все могу простить, кроме прелюбодеяния!
- А-а, все никак эту Данаю забыть не можешь? - ядовито вопросил прелюбодей, - Я ж не знал, что ты с ней еще не любезничал. Я это только тогда понял когда она девственницей оказалась. А сколько я потом извинялся? Да на твоем месте даже у Сатаны бы слезы потекли! А ты? Ну что ты со мной сделал, а? - полупрозрачный пустил слезу, - Может вернешь мне сущность, а?
- Какую сущность? - безо всякого интереса спросил старшой, думая о чем-то своем.
- Телесную. Или физическую, как хочешь, я на любую согласен. Прямо сейчас, да? - полупрозрачный с надеждой заглянул старшому в глаза.
- Прямо сейчас? - задумчиво пробормотал тот, - Прямо... Сейчас... Да, прямо сейчас. Ну я и решу все это! - старец сделал попытку подняться, но прелюбодей с криком "Спасибо, Отче!" вцепился в его кисть и стал ее слюнявить.
- Ты что, осатанел? - оторопело спросил старшой, отдирая благодарного от конечности, - За что спасибо-то?
- Ведь ты меня простил, да?1 - радостно переспросил полупрозрачный.
- С чего это ты взял? - неласково осведомился старшой, встал и, бросив короткое "пошли!", зашагал к остальным. Неамнистированный, безнадежно вздохнув, засеменил следом.
При их приближении бородатый встал по стойке "смирно", другие старательно делали вид, что им все равно.
- Ну что, бунтари-раскольнички, все веселимся? - заговорил старшой нарочито бодрым голосом, - Нового ничего не придумали? Оригинального, свежего?
- Никак нет! - отрапортовал бородатый.
- Конечно, конечно! - саркастически кивнул полупрозрачный, - Куда уж им, умникам!
- Хватит! - прервал его старшой, - В общем, так: ты и ты, оба вместе, - он показал взглядом на бородатого и типа в магме - Получаете небольшую Вселенную где-нибудь там, - последовал неопределенный взмах рукой, - И начнете создавать свой новый мир, рай, или как вы собирались? - он замолчал, ожидая подсказки, но все почтительно молчали. Почувствовав, что пауза затянулась, бородатый, не меняя позы, выдохнул:
- Есть! Разрешите идти?
- Валяйте! - разрешил старшой, - И без глупостей, понятно?
- Куда уж понятнее. - пробормотал тип в магме, - Ну, пока! - и, полуобняв бородача, повлек его куда-то. Старшой, проводив их взглядом, пробормотал "Эдем в отдельно взятой Вселенной!" и пессимистично вздохнул.
Тем временем тип в магме выговаривал бородачу:
- Ну ты идиот! Ну ты кретин! Склеротик проклятый! Ты что наделал, а? Неврастеник! Кадавр!
- Я-то тут при чем? - слабо отбивался тот. - Сам же предложил!
- А ты вернулся и всем рассказал!
- Ну и что?
- Как это "ну и что"? - магматик от злости заскрипел зубами, - Ты что, серьезно думал, что я собираюсь где-нибудь строить рай? О чем ты вообще думал?
- О питулицьках. - невинно ответил бородач.
- О чем? - недоуменно наморщил лоб тип в магме.
- Не "о чем", а "о ком", - менторским тоном поправил его бородач, - Были такие. Раньше.
- Какие это "такие" были "раньше"? - злобно спросил магмоносец.
- Ну они были такими... прекрасными что ли, идеальными, самыми лучшими существами... - попытался было объяснить что-то бородач, но, передумав, вытащил из-под балахона толстенный том в золотом переплете и протянул собеседнику. - Вот здесь все написано.
- Да? - с сомнением пробормотал магмоносец, принимая тяжеленный фолиант - Ну что-ж, посмотрим! - щелчком пальцев он сотворил цветастый шезлонг, пляжный зонт и столик со стаканами, удобно устроился и собрался открыть книгу.
- А я? - остановил его бородач.
- Что "а я"? - поинтересовался магмоносец.
- Мне тоже надо такой... - бородач показал на шезлонг, - Кресло с зонтиком.
- Ну сделай и садись! - пожал плечами собеседник.
- Я не умею. - признался, потупившись, бородач.
- Тогда стой! - изрек магматик.
- Я папе скажу! - обиженно пообещал ему бородач. Тип в магме глубоко вздохнул, щелкнул еще раз, сплюнул и, распахнув переплет, прочитал:

Питулицьки
Фундаментальный труд д-ра Пили, почетного члена всего почетного.
Том 1
Глава 1
Происхождение.
С самого же начала хочется подчеркнуть, что питулицьки являются совершенно, абсолютно неисследованной формацией. Они не возникли, как ошибочно считают некоторые из исследователей, на обломках некогда могучей культуры, ныне забытой. Не составляют они и более развитой части нынешнего общества, как предполагают другие. Конечно, понятно желание этих горе-ученых хотя бы теоретически или подняться в собственных глазах, отыскивая несуществующие связи со славными питулицьками путем махинаций в области истории (в качестве примера можно привести цитату из гнусной книги Фамту (Fumtu) "Они и мы: две ветви одного дерева": Наши общие предки на каком-то этапе разошлись в принципах воспитания, и в результате от могучей ветви человечества отпочковались питулицьки, основной целью которых стало развитие чисто духовных, абсолютно непрактичных (?!) качеств.), или облить питулицьков грязью, доказывая их полную деловую, жизненную и творческую несостоятельность (книга Хорсона (Whoreson) "Кто Они", цитат приводить не буду). Не имея никакого желания и нервов вступать в полемику с этими спекулянтами от истории и науки вообще, считаю своим долгом заявить им всем:
Господа недоноски! Понимая, что ваши желчные пузыри не в состоянии вместить всей той гадости, подлости и низости, всей зависти и мелочности, накопившейся в вас; прекрасно зная, что из всех талантов у вас остался и, вынужден признать, развился до неописуемых высот лишь талант склочности и грязнобельекопательства, предлагаю вам:
1. Кончайте бузить! Жизнь ваша слишком коротка, и не стоит ее лучшие годы прожигать в бесцельном строчении пасквилей на Великих, Прекрасных и Мудрых Питулицьков. Запомните навсегда, что от долгого сидения у вас будет геморрой, гиподинамия и выпадение прямой кишки, красочно и столь реально воспетые в медицинских энциклопедиях.
2. Делайте добро! Жизнь ваша слишком коротка, но ваше добро еще застанет вас в виде своих ростков.
3. Займитесь воспитанием своих детей. Пока не поздно. ведь жизнь ваша слишком коротка.
4. Если все вышеперечисленное вас не устраивает, идите вы в...
Надеюсь, читатель извинит меня за некоторую резкость, я рассыпаюсь в извинениях, но уверен - вы меня поймете. Да и как еще можно разговаривать с людьми (с людьми ли?) типа Фамту или Хогсона, по иронии судьбы умеющими писать и имеющими деньги на издание своей пачкотни?
Но хватит о грязи. Поговорим о отм, что является непокоренной вершиной духа, о лучших из лучших, о воплощении в материи души - о питулицьках.
Питулицьки... Произнеся это слово, я всякий раз начинаю улыбаться той счастливой улыбкой, какой умеют улыбаться те дети, которым купили наконец-то щенка. И покой входит, заполняет мою душу, приятное тепло разливается по всему моему телу. Помните нетленные строки бессмертного поэта: "Питулицька с прекрасными глазами...?" Не стану приводить целиком, все знают эту поэму, но хочется отметить всю глубину этих слов. А каков подтекст! Суметь в двух-трех простых словах сказать о том, чего не выразишь тысячью - это, согласитесь, удел лишь великих. Какая цепь ассоциаций предстает перед нами! Начиная с первой, самой явной - что глаза это зеркало души, эта цепь ведет нас в высоты духа, в те непознанные глубины, где проживает лучшее, величайшее из чувств - счастье!
Но вернемся к сути вопроса, с которого мы начали. Происхождение питулицьков - самая великая тайна мироздания, я не побоюсь сказать - самая величайшая загадка Вселенной, и не нам ее решать. Да и стоит ли? Со мной могут спорить, но я приведу наглядный пример:
Безвестный, бесталанный скульптор Шхагапселли, изничтоживший горы мрамора на свои безвкусные поделки, внезапно узнает, как работал Микеланджело. Станет ли после этого Шхагапселли хоть на йоту талантливей, поднимется ли он хотя бы на микрон в своем творчестве к тем вершинам, на которых парит сам Буонароти? Ха-ха-ха!
Так что, милый читатель, может я вас несколько разочарую, но поймите, что происхождение питулицьков - это не наше с вами дело. Это даже не дело грядущих поколений. Это во власти прошлого, а мы не боги, чтобы повернуть время вспять.
- Что за мура? - осведомился магмоносец, пристально смотря на бородача.
- Мура? - удивился тот, - Странно... Ты все прочитал?
- Первую главу. По-моему, с меня достаточно.
- Не думаю - С уверенностью сказал бородач, - Читай дальше и все поймешь.
- Не собираюсь я тратить на этот идиотизм свое время! - сообщил магмоносец, захлопнул книгу и потянулся за стаканом.
- Погоди! - остановил его бородач и, положив ладонь на плечо, твердо посоветовал:
- Прочти до конца, брат. Потом сам меня благодарить будешь.
Магмоносец растерянно смотрел в ласковые глаза бородача, потом послушно раскрыл томик и уткнулся в выгравированные на золотых страницах строки:

Том 1 Глава 2
Детство
Детство питулицьков и по сей день остается для них источником как сладких воспоминаний, так и жизненной, творческой средой, откуда они черпают моральные силы. Свидетельством тому может служить язык питулицьков, на котором они говорят в минуты отдохновения. Этот язык, язык нежности возник после великой фразы "Поцеюй меня, моя пилипитулицька!", послужившей источником тому океану ласки и счастья, в котором нежатся питулицьки.
Кстати, об вышеупомянутой фразе. Термин "пилипитулицька" возник в глубокой древности, у прародителей. Это слово, состоящее из двух отдельных ("пили" и "питулицька"), обозначает "любимую питулицьку". Третий из питулицьков, Пили-1, чье имя с гордостью носит и ваш покорный слуга, любил свою питулицьку как никто в мире (и кстати, был любим не менее), и звал ее "Пилина питулицька". Со временем окончание "на" отпало, и на нас снизошло слово, выражающее неземную любовь - пилипитулицька.
Но вернемся к сути вопроса, с которого мы начали. Детство питулицьков - самая великая тайна мироздания, я не побоюсь сказать - самая величайшая загадка вселенной, и не нам решать ее. Да и стоит ли? Со мной могут спорить, но я приведу наглядный пример:
Глупый и завистливый, грубый и похотливый скульптор Шхагапселли, с ужасающей регулярностью избивающий жену, внезапно узнает о детстве питулицьков. Станет ли после этого Шхагапселли хоть на йоту добрей, поднимется ли он хотя бы на микрон к тем вершинам, на которых находится нежность и любовь питулицьков? Ха-ха-ха!
Так что, милый читатель, может я вас несколько разочарую, но поймите, что детство питулицьков - это не наше с вами дело. Это даже не дело грядущих поколений. Это во власти прошлого, а мы не боги, чтобы повернуть время вспять.

Том 1 Глава 3
Отрочество
Отрочество питулицьков является, по всей видимости, самым неизвестным периодом их истории. У нас есть очень мало материалов, заслуживающих доверие, да и те отрывочны. Можно с большей или меньшей уверенностью говорить лишь о фразах "коси нету", "опа на юки", и о словах "самоук", "аень", "ниба", "я-я" и "кецо-кецо", дошедших до нас в устных преданиях.
Ах, отрочество! Я произношу это слово и возвращаюсь туда, где я родился и вырос, на десятки лет назад, когда собирались вместе десятки семей питулицьков, просто так, без всякого повода!.. Взрослые общались за столом, а мы, дети, собирали грибы, марки и деньги, плескались в прудах, бассейнах, озерах, морях и океанах, катались с горки в санях, бобах и телегах, поджигали стога сена в полях, дома в деревнях и фабрики в городах... Я вновь чувствую себя ребенком, любопытным и смышлёным, играющим в колдунов, волшебников, ведьм, русалок, в казаков, разбойников, воров, разных насильников и извращенцев, в фантомасов, полицейских и индейцев, в штирлицев, терминаторов и Эдди Крюгеров; играющим в прятки, салки, резинки, кочи, футбол, баскетбол, в волейбол и гандбол, в бейсбол, регби, водное поло, слалом, прыжки с трамплина, бокс, карате, дзюдо, джоггинг, в нарды, шашки, шахматы, го, дурачка, джокер, покер, преферанс, бридж, буру, очко и секу; играющим в монополию и армрестлинг; играющим в Яна Купалу и Яна Сибелиуса; играющим на гитаре, свирели, рояле, баяне и гармони, на трубе, саксофне, ксилофоне, контрабасе, флейте, скрипке, альте, лютне и валторне, на фаготе, гуслях, арфе... Да, любил я играть!..
Но вернемся к сути вопроса, с которого мы начали. Отрочество питулицьков - самая великая тайна мироздания, я не побоюсь сказать - самая величайшая загадка Вселенной, и не нам решать ее. Да и стоит ли? Со мной могут спорить, но я приведу наглядный пример:
Не имеющий слуха, голоса и совести, не знающий нот подлый скульптор Шхагапселли внезапно узнает об отрочестве питулицьков. Станет ли после этого Шхагапселли играть жене и детям на арфе или слушать "Времена года" в исполнении автора? Станет ли он хоть на йоту музыкальней, поднимется ли он хоть на микрон к тем вершинам, на которых парит музыкальность питулицьков? Ха-ха-ха!
Так что, милый читатель, может я вас несколько разочарую, но поймите, что отрочество питулицьков - это не наше с вами дело. Это даже не дело грядущих поколений. Это все во власти прошлого, а мы не боги, чтобы повернуть время вспять.
Том 1 Глава 4
Юность
Юность питулицьков - это юность мира. Дорогой читатель, помнишь ли ты свою юность, это время надежд и мечтаний? Да что даст нам забыть эту пору, пору песен и плясок, скорбей и ликования, разврата и невинности! Сколько раз ты был готов воспарить от счастья только из-за того, что она улыбнулась тебе! Сколько раз ты готов был лезть в петлю только из-за того, что она улыбнулась другому! Сколько порносюжетов проносилось в твоем мозгу только из-за того, что стоящая рядом соседка по автобусу коснулась тебя бедром, грудью или ягодицей! Сколько раз ты готов был бежать из дома только из-за того, что жаренную куриную ляжку, которую ты так обожаешь, съел неожиданно пришедший гость! Сколько же нервов потрепано зря, из-за мелочей, глупостей, бессмыслиц и воспаленного воображения!
Теперь ты понимаешь, читатель, почему я не хочу заострять твое внимание на юности питулицьков. Юность питулицьков - самая великая тайна мироздания я не побоюсь сказать - самая величайшая загадка Вселенной, и не нам решать ее. Да и стоит ли? Со мной могут спорить, но я приведу наглядный пример:
Мелкий домашний тиран, жалкая копия царя Ирода скульптор Шхагапселли, жалеющий мелочь на жвачку детям, внезапно узнает о юности питулицьков. Станет ли после этого хоть на йоту добрей, поднимется ли он хоть на микрон к тем вершинам, на которых парит доблестная юность питулицьков? Ха-ха-ха!
Так что, милый читатель, может я вас несколько разочарую, но поймите, что юность питулицьков - это не наше с вами дело. Это даже не дело грядущих поколений. Это все во власти прошлого, а мы не боги, чтобы повернуть время вспять.
Том 1 Глава 5
Возмужание
Эпиграфом к этой главе можно привести нетленные строки бессмертного писателя: "...она медленно разделась и..." Это своеобразный тест питулицьков мужского пола друг для друга. У настоящего питулицька после этих слов кровь начинает быстрее бежать по жилам, глаза подергиваются дымкой, а мысли устремляются вдаль, в знакомом направлении. Затем большинство из них, выждав для приличия паузу, вежливо прощаются с вами под предлогом абсолютно неотложных дел и со всей возможной прытью направляются к своим развратным подружкам, которых не нужно умолять ни о "медленно разделась", ни о "и". С ними они счастливы час-другой, после чего вспоминают об абсолютно неотложных делах и, со всей возможной прытью, одевшись, покидают их, уверяясь еще раз в справедливости старой как мир татаро-монгольской пословицы "мужская дружба слаще женской пи.ды". И, сидя в кругу друзей, питулицьки рассказывают о своих амурных подвигах, привирая все больше и больше.
Как видишь, уважаемый читатель, внешне жизнь питулицьков в период возмужания ничем не отличается от жизни других мужающих. Но это лишь фасад
Истинный, глубинный смысл жизни мужающих и возмужавших питулицьков - самая великая тайна мироздания, я не побоюсь сказать - самая величайшая загадка Вселенной, и не нам решать ее. Да и стоит ли? Со мной могут спорить, но я приведу наглядный пример:
Матерый импотент и пассивный педераст Шхагапселли внезапно узнает об истинном, глубинном смысле жизни мужающих и уже возмужавших питулицьков. Станет ли после этого Шхагапселли спать со своей женой? Станет ли он хоть на йоту сексуальнее, поднимется ли он хоть на микрон к тем вершинам, на которых парит истинная, глубинная сексуальность питулицьков? Ха-ха-ха!
Так что, милый читатель, может я вас несколько разочарую, но поймите, что возмужание питулицьков - это не наше с вами дело. Это даже не дело грядущих поколений. Это все во власти прошлого, а мы не боги, чтобы повернуть время вспять.
Конец первого тома
- Слушай, - обратился, скривившись, магмоносец к бородачу, с видимым удовольствием потягивающему через соломинку, - Ты можешь не хрюпать? Эй!
- Что? - отозвался тот голосом потревоженного сибарита.
- Не хрюпай! - повторил тип в магме, - И так читаю какой-то идиотизм, а тут еще ты чавкаешь над ухом!
- Понял! - бородач кивнул головой и засопел, допивая остатки прямо из стакана, потом откинулся на спинку шезлонга и сообщил:
- Все! Можешь читать дальше.
Магмоносец раздраженно цыкнул зубом, покачал головой и вернулся к ниге.

Питулицьки
Фундаментальный труд д-ра Пили, почетного члена всего почетного.
Том 2 Глава 1
Новая эра
Самое трудное на свете - это описывать буйство красок во время восхода солнца высоко в горах при ясной погоде. Сделать это почти невозможно.
Еще труднее писать историю питулицьков. Хотя на эту тему написаны тысячи книг (и еще больше писалось, но так и не увидело свет), тем не менее можно с уверенностью сказать лишь одно: всякий вступающий на эту стезю автор уподобляется носорогу посреди минного поля. Куда бы сей несчастный не направил свои стопы, он неизбежно будет уничтожен. Критиковать его будут за все - как за дифирамбы в адрес питулицьков, так и за их поругание. Как пророчески звучит слова старой кхмерской пословицы: пророка нет в отечестве своем! Как актуальна она сегодня, когда нет больше отдельных государств, и каждый житель Земли считает своим отечеством всю планету! Нет, нет у нас ни одного пророка! Какой ужас!
Я, конечно же, не хочу преподнести себя как нового (и, по видимому, единственного) пророка. Господь меня упаси! Я добиваюсь лишь признания за питулицьками того, что они давно заслужили. И лишь ради торжества справедливости я взял в руки стилос и папир и пишу эти строки. Не претендуя на абсолютность, я хочу рассказать то, что знаю из пыльных семейных архивов, устных преданий, передающихся из поколения в поколение, рассказов духов при спиритических сеансах, наскальных изображений и т.п. Я не бог, но я хочу повернуть время вспять и вернуться к самому интересному и заслуживающему внимания моменту истории - к событиям, послуживающим началом новой эры Земли.
Перефразируя старую мудрость, могу сказать что неисповедимы пути всех. Так же неисповедимы были пути и первого из питулицьков. Он жил в густом горном лесу на берегу теплого Черного моря, и звали его Прушка. Из сотен тысяч женщин Земли он выбрал лучшую - Дафну, ставшую матерью его единственного сына. Сам же Прушка ушел так же внезапно, как и появился. Многие считали его богом.
- Что-о? - недоуменно протянул магмоносец, - Это про меня?
- Про тебя. - с улыбкой подтвердил бородач, - Ведь Прушкой был ты.
- Ты что, хочешь сказать, что я был первым... - он заглянул в книгу, - Питуличкой?
- Не питуличкой, а питулицьком! - поправил бородач, - Сделай мне еще стаканчик, а? - и, дождавшись щелчка пальцами и потянувшись к столику, добавил:
- Кому-кому, а тебе ошибаться нельзя, засмеют.
- Постой, постой... - совершенно не слушая его, тип в магме ткнул себя пальцем в грудь, - Значит у меня там был... - он запнулся.
- Сын! - докончил за него бородач, - Прушка-второй, родоначальник новой расы.
- Да, но... - растерянно начал магмоносец, но вдруг облегченно рассмеялся и отвесил бородатому подзатыльник, - Ты над кем кайфуешь, падла?
- Я? - съежился бородач, - Я кайфую?
- Вот именно! Я же не могу иметь детей! Понял кретин?
- Значит, можешь, - пожал плечами бородач, - С кем не бывает...
- Ты что, забыл, что это исключено? Сам отче говорил!
- Мало ли что он говорил! - разозлился бородач, - К тому же есть прецедент.
- Какой прецедент?
- Я!
- Ты? - удивился магмоносец, - Ты?!
- Да, я! - кивнул бородач. - Зачат от Святого Духа.
- От Святого... Так получается, что ты сын не... - магмоносец ошалело взглянул вверх и, громко сглотнув, замолк.
- Только об этом никому, ясно? - сказал бородач. Его собеседник согласно задергал головой и, уставаясь в пространство, задумался. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь сопением и чавканьем бородача. Он, вероятно, был просто одержим жаждой, и минут через пять тронул магмоносца за плечо, добавив:
- Еще.
- Что "еще"? - спросил тот.
- Этого. - бородатый показал на пустой стакан.
- Лопнешь! - пообещал магмоносец, щелкая пальцами.
- Не твое дело! - обиделся бородач, - Ты бы лучше за сыном присмотрел. Может он сейчас помирает где-нибудь в пустыне, и некому его спасти! А ты здесь под зонтиком сидишь и думаешь неизвестно о чем. Тоже мне отец!
Магмоносец странно посмотрел на него и начал растворяться в воздухе.
- Эй, эй, а я? - забеспокоился бородач. Ответом ему был щелчок пальцев, и на месте зонта появился огромный, железный, похожий на холодильник шкаф с небольшой стеклянной дверцей и светящейся надписью "Кока-Кола". От шкафа тянуло холодом.
- Ты куда? - крикнул бородач еще раз, но вокруг никого уже не было. Тогда, сокрушенно вздохнув, он встал и, потирая от предвкушаемого удовольствия ладонью о ладонь, подошел и открыл успевшую покрыться инеем дверцу.

2

- Грязь, грязь, грязь... Свет, свет, свет... Любовь, любовь, любовь... Смерть смерть смерть... Прах, прах, прах... Жизнь, жизнь, жизнь... Все перемешано и все неправда. А что правда? Кто мы нам? Кто я себе? Прах, прах, прах... И время течет, сыплется песчинками. Не люблю песочных часов. Их силуэт похож на покосившийся могильный крест. Дети стали забывать могилы матерей. Красиво звучит - я люблю жизнь. Просто и убедительно. А что жизнь? Кто я нам? Кто мы мне? Увы, лишь прах, прах, прах... Очнись, а? Умоляю... - слышал я. И откуда-то извне, пришел ответ: да. И откуда-то изнутри пришло решение: да. И граница между двумя "да" растворилась, распалась, исчезла, а появившись вновь, стала мной. Я жил.
Чьи-то руки нежно обтерли мое лицо влажной тканью, поправили волосы. Я почувствовал прикосновение губ ко лбу, за этим последовал короткий звук поцелуя. Женский голос произнес:
- Ничего, красавчик, ты обязательно выживешь!
С огромным усилием я открыл глаза. И увидел Дафну.

3

- Убью, с-сука! - услышал бородач, и внезапно возникший перед ним магмоносец пхнул ногой шезлонг.
- За что? - недоуменно спросил он, стряхивая с балахона капли пролитой жидкости.
- За что?! - переспросил взбешенный магмоносец, - Сам знаешь за что!
- Не понял.
- Ах ты не понял? - магмоносец подошел вплотную и выставил рогатиной пальцы правой руки, - Тебе объяснить?
- Да. - попросил бородач.
- Сейчас! - пообещал магмоносец и щелкнул пальцами.

4
Я вновь закрыл глаза, но свет не исчез, более того - как ни странно, я видел сквозь веки. Дафна нагнулась, вновь последовал поцелуй, я слышал звук, но не почувствовал ничего. В страхе я дернулся - и, пролетев сквозь обнимающую меня со слезами девушку, взлетел к потолку.
Несколько минут я провисел так, весь дрожа, но постепенно стал ощущать покой, медленно вливающееся в меня блаженство. Снизу доносился голос Дафны, вокруг были обычные, совершенно заурядные потолок и стены. Медленно, все еще опасаясь чего-то, я повернул голову. Подо мной, на грубо сколоченной деревянной кровати, лежал я.
Теперь я знаю, что значит "умереть от страха". Я, может, умер задолго до этого, но по-настоящему, до конца, я умер именно в ту секунду, когда понял, что труп, лежащий подо мной - это мой труп. Невозможно передать что я чувствовал, но меня спасло лишь одно - свет. Он остановился все сильнее и сильнее, он был повсюду, но не жег, не резал глаз, напротив: чем сильней он разгорался, тем спокойнее и радостнее становилось мне.
Внезапно я вспомнил прочитанные недавно Сведенборговские "Дневник сновидений" и "Духовный дневник", вспомнил наши с Алланом споры, мои сомнения и высмеивания всех этих "миров духов", "пересмотров жизни", "явлений ангелов Добра и Зла", "предопределений" и всего остального. Вспомнил, как выругал последними словами Канта, открыто пишущего о вере в эти, по моему мнению, бредни. Вспомнил Индию, где заставил однажды какого-то беднягу-брахмана всю ночь доказывать мне, что он дваждырожденный, и все звал его Девалакой, отчего он трясся как шпиц и начинал бормотать свою гайятри, а я прерывал, не обращая внимания на его мольбы, и требовал экземпляр Хариванши с дарственной надписью Кришны. В конце-концов я заснул, накачавшись ромом, а утром проснулся с поганейшим вкусом во рту и обнаружил перед собой горсть акшата. Вспомнил Джо, толстого бородатого Джо, гуру-раскольника, всегда доброго и веселого, которому объявил себя верующим безбожником. Я говорил правду, говорил то, что думал, но сейчас эта моя правда умерла, как и мое тело, рассыпалась, исчезла, а сам я находился там, где и предрекали изводимые мной служители культов - в Загробном Мире.
Я ощутил раскаянье, совесть, которую я считал давно уже атрофированной, начала раздирать мою грешную душу. В отчаянии я оглянулся: внизу оставался кусок плоти, бывшей мной, сверху звал свет, который - я вдруг точетливо понял это - звал меня на Суд. Я покорился и вознесся.
Как-то неожиданно сразу я оказался в непонятном месте. Это была абсолютно ровная, бесконечная во все стороны, с матовым отсветом стекловидная плоскость молочного цвета с таким-же бездонным и белым небом над ней. Не было никакой линии горизонта, казалось, твердь в небо просто сливаются друг с другом где-то вдали. Взгляд скользил, не цепляясь ни за что, и единственной точкой отсчета здесь был я - я, один.
Не знаю, как долго я простоял так. время остановилось, осталось лишь ощущение реальности происходящего. Я чувствовал, что надо что-то делать, но не знал, что именно. Не было никаких изменений вокруг, никакой подсказки ни снаружи ни изнутри - ничего, о чем я читал или слышал. В конце-то концов, подумал я, где же все это? Где христианский рай с ангелами или ад с чертями и кипящими котлами? Где Христос или Петр? Или Сатана? Если я перепутал адрес, то где же, к примеру, Магомед? Или Шива, Будда, Моисей? Я был согласен на Харона со Стисом и Аидом, даже на солнечную барку с Упуатом на носу, лишь бы не оставаться одному. Содрогнувшись, я пробормотал:
- О, Господи!..
- Какой? - откликнулось вдруг.
5

Дикий рев потряс небеса. Молоденький ангелочек, только недавно принятый в "крылатые" и отрабатывающий неподалеку высший пилотаж, врезался с перепугу в оливковое дерево и так прочно засел в ветвях, что пришлось вызывать садовника с лестницей. Бог-Отец, оторваный от глубоких раздумий, оглянулся в недоумении.
- Что случилось? - спросил он, устав крутить головой.
- Око включи. - посоветовал полупрозрачный.
- Око? - переспросил Бог.
- Всевидящее Око! - раздраженно объяснил Святой Дух.
- А-а! Ты прав, душа моя! - похвалил Бог и устремил свой взгляд в пространство.
- Как всегда! - прокомментировал полупрозрачный и, гордо нахохлившись, оперся о божественное плечо.
Около минуты длилось озирание окрестностей. Вдруг Господь, пробормотав "мама!", резко вскочил и, подобрав подол балахона, затрусил куда-то. Полупрозрачный, потеряв опору, рухнул вниз, но, не растерявшись, поднялся и бросился за старшим.
- Что деется? - осведомился он у тяжело дышащего старца.
- Сына бьют! - ответил тот и прибавил ходу.
- Где?
- Там, - кивком показал перед собой Господь.
- А зачем бежим? - не отставал полупрозрачный.
- На... помощь... - хрипло выдохнул лидер и остановился, возложив правую ладонь на селезенку. Спутник тормознул с опозданием, налетев на старшего, но героическим усилием удержался на ногах и успел еще схватить потерявшего равновесие старика.
- Куда прешь! - зло заверещал тот.
- На помощь! - с достоинством ответил полупрозрачный, - Но я одного не могу понять: зачем мы бежим? Не проще ли перенестись?
Старший с иронией посмотрел на него, вздохнул, чуть подумал и растворился в воздухе. Полупрозрачный, криво усмехнувшись, последовал за ним.

6

- О, Господи! - возопил я еще раз, но уже от радости.
- Какой? - вновь спросил голос, лишенный всякого любопытства.
- Боже мой! - ответил я после небольшой паузы, особенно налегая на второе слово.
- Твой? - в голосе слышалось удивление, - Секундочку...
Внезапно рядом со мной появился Джо в ярко-оранжевом хитоне, босоногий, с бритой головой и малюсенькими, размером с ухо, тарелками в руках Он с недоумением озирался вокруг, попал в меня взглядом и, вздрогнув, отшатнулся.
- Ты?! - только и смог пробормотать я. Джо нервно покивал в ответ, но как-то странно: полуутвердительно-полуотрицающе, диагонально-перекрестно, судорожно звякнул тарелочками и промямлил:
- Харе... Кришна...
- Харе-харе! - со всей возможной любезностью продолжил я, - Харе Рама! Аминь! Аве! Хелло! Сэ муа, майн херр!
Джо молча смотрел на меня круглыми глазами. "У парня шок" - понял я. Надо было что-то делать.
- Джо, ты что, не узнаешь меня? - сладким голосом осведомился я. В ответ снова звяканье и все то же "харе". С минуту я размышлял, не придумал ничего путного и сделал еще одну попытку:
- Джо, это я, Джордж Блекмейл!
Звяканье и Рамы с кришнами. Я начал злиться:
- Джо! Что с тобой?
- Харе Кришна! (дзинь!)
- Как ты здесь очутился?
- Харе Рама! (дзинь!)
- Блексмит, ты в своем уме?
- Харе-харе! (дзинь!)
- Ты что, смеешься надо мной? - грозно спросил я, заметив глупую улыбку на его лице.
- Харе Кришна! Харе Рама!
- Яма-яма! - заорал я, сам не подозревая о зловещем смысле этой рифмы, и заехал Джо в челюсть.
Ничего не произошло. Абсолютно ничего. Джо все так же стоял передо мной, бормоча и бренча, а мой кулак, свободно пролетев сквозь его голову и вынырнув с другой стороны, еще раз напомнил мне про мир, в котором я находился. Послышался смешок. Я прислушался: хохотало сверху.
- Чему радуемся? - нагло спросил я.
- А что мне, плакать, что ли? - тем же тоном спросил голос, - Ты бы на себя посмотрел, гладиатор!
- А ты бы заткнулся, пищалка! - вслух пожелал я.
- Не ты, а "вы!" - безо всякого раздражения поправил меня голос, - А заткнуться не могу, у меня работа такая.
- Что за работа?
- Говорить.
- Просто говорить? - полюбопытствовал я.
- Ну, не просто говорить, - голос явно задумался, - Вещать, возглашать, пророчествовать. Я же Глас Божий! - в голосе послышались гордость и напыщенность.
- Глас Божий. То есть Голос. И все? - спросил я первое пришедшее на ум.
- Вроде все. - ответил Голос после паузы, - А что еще?
- Ну, что ты еще умеешь?
- Я? - замялся Голос, - Еще я могу... А! Еще я могу являть!
- Являть? - заинтересовался я, - А это как?
- Являть миру! - заученно произнес Голос.
- Являть миру? - не понял я, - А как это происходит?
- Все очень просто, - В Голосе появилась нервозность, - Являю миру!
- Что?
- Что "что"?
- Что ты являешь миру? - допытывался я.
- Что нужно, то и являю! - Голос явно впадал в истерику, - Ты что, тупой?
- Сам ты тупой! - огрызнулся я, - Не можешь объяснить, мямлишь что-то, какие-то туманные "явления" и "мира", а толком ничего не говоришь.
- Могу и замолчать! - обиделся Голос.
- Не можешь! - разозлился я, - Не имеешь права.
- Почему это вдруг? - гонор так и пер в каждом звуке.
- У тебя работа такая! - авторитетно заявил я, - Тебя назначили Гласом Божьим, так и гласи, а не занимайся всякими глупостями!
- Какими глупостями? - Голос вроде снизил обороты, да и тон был помягче.
- Вроде таких, - показал я на Джо, не преминувшего еще раз сообщить "Харе" и звякнуть.
- Это по-твоему глупость? - развеселился Голос, - Я же говорил, что ты тупой!
- Ты полегче с эпитетами! - посоветовал я, - Если начну ругаться я, у тебя уши завянут!
- А у меня нет ушей! - радостно сообщил Голос, - Я вообще бестелесный!
- Бесплотный? - я был максимально ядовит.
- Бестелесный, бесплотный - какая разница? Слова значения не имеют, главное смысл! - провозгласил Голос.
- Смысл будет самый смысловой! - пообещал я.
- Осмысленный? - осведомился Голос.
- Осмысленнейший смысловой смысл с эротическим подтекстом! - подтвердил я важно.
- Давай! - согласился Голос.
- Что давать?
- Давай, начинай!
- Нет. - передумал я, - Бессмысленно.
- Почему это? - разочаровался Голос.
- Эротический подтекст осмысленного смыслового смысла абсолютно бессмысленен в контексте отсутствия объекта эротической инсинуации! - грустно сказал я. Наступила тишина, даже Джо поджал губы и задумался, почесывая тарелкой затылок.
- Да-а... - прозвучало наконец сверху, - лихо ты загнул, ничего не скажешь! А теперь объясни по-человечески.
- Баш на баш! - предложил я.
- Чего?
- Сделка! - упростил я, - Ты мне, я тебе.
- Я не продаюсь! - гордо сказал Голос, - Я абсолютно неподкупен!
- Ну и молчи себе, чревовещатель! - я пожал плечами и прилег на плоскость. Пришедший в себя Джо вновь забормотал и зазвякал, притоптывая в такт ногой.
Время шло, Голос мочал. "Вот уж попался! - думал я про себя, - Сначала умер, потом попал в эту... - я оглянулся, - пустыню, рядом рехнутый Джо, наверху тупой Голос. Абзац, приехали, жируем!"
Не знаю, сколько я провалялся так, но меня отвлекло какое-то движение. Оказалось, что Джо совсем уже разошелся и, не ограничиваясь статической молитвенной позой, носится вокруг меня со звоном и завываниями. Босые пятки так и мелькали под развевающимся оранжевым полотном, воздух оглашался диким "Харе-харе" и пронзительным звяканьем. Сначала я хотел поставить Джо подножку, но с разочарованием вспомнил опыт с неудачной зуботычиной, в котором принимал живейшее участие, и отказался от этой затеи, лишь крикнул "Эй, Джо, разбуди меня, когда устанешь!" и улегся на спину, закрыв глаза и подложив кисти под раскалывающуюся от обилия впечатлений голову.
7

- Стоять - заорал внезапно возникший Бог и закашлялся с надрывом. Магмоносец выронил из рук дико пищащего бородача и с испугу начал было креститься, но вовремя одумался, отскочил на шаг и застыл в боевой стойке "гипподачи". Полупрозрачный. появившийся секундой позже рядом с ним и настроенный воинственнее, нежели Господь, рявкнул "сволочь!" и влепил магмоносцу в задницу ногой удар, сделавший бы честь любому футболисту-профессионалу. Не ожидавший атаки и обструкции с фланга Сатана схватился с воем за ягодицы, округлил глаза и пал ниц рядом со своей недавней жертвой. Полупрозрачный великолепным прыжком, с криком "бей их!" вцепился ему в глотку, магмоносец начал отбиваться, они сплелись и откатились вбок.
Полупрозрачный с упоением наносил удары, потом почувствовал чьи-то руки, во множестве оплетающие его и мешающие действовать. Его оторвали от противника, оттащили в сторонку и усадили под деревом. Он оглянулся: группа ангелов в шлемах и балахонах цвета хаки с погонами и дубинками, ругаясь, разгоняла толпу "крылатых", поодаль какой-то серафим с красным крестом на рукаве приводил в чувство бородача, над ними возвышался Бог-отец и, держась за челюсть и поминутно сплевывая, давал советы.
Рядом застонали. С трудом повернув ноющую шею, полупрозрачный обнаружил лежащего рядом магмоносца, над которым трудился второй серафим-медик. Еще не остывший от боевого задора, он ринулся было к нему, но страшная боль в пояснице мгновенно отрезвила и заставила вернуться в исходное положение.
Минут через десять бородач уже стоял на своих двоих. Удостоверившись, что с ним все в порядке, старец ковыляющей походкой приблизился к полупрозрачному и с яростью спросил:
- Ты что, с ума сошел?
- Я? - удивился тот.
- Да, ты! - захрипел старик, - Ты что тут устроил?
- Я устроил? - переспросил полупрозрачный, явно не ожидавший разноса, - Сына ж били!
- Ну а ты чего полез?
- Помочь... - оправдался недоумевающий.
- Ну и помогал бы! - бушевал Господь, - Спокойно, без паники!
- Какая паника? Все было спокойно!
- Спокойно? - старец аж задергал головой, - А кто орал "бей их!"
- Ну я. - сознался полупрозрачный, - Ну и что?
- А то, - свистящим шепотом сообщил старец, - Что налетела какая-то банда юнцов, избила нас и смоталась.
- Вас, Боже? - с благоговейным ужасом спросил полупрозрачный, - Вас посмели ударить?!
- Посмели? Да мне только по морде раз пять попало!
- Как они могли... - пробормотал полупрозрачный.
- И все из-за тебя! - взвизгнул старец.
- Я-то при чем?
- Это же ты, идиот, орал "бей их!" А эти сосунки тебя-то узнали, а нас нет, подумали, суки, что мы все на одного поперли, и вот! - Господь сплюнул и показал пальцем на плевок, - Кровь видишь? Все зубы мне пересчитали эти сволочи! Хорошо еще охрана вовремя подоспела, иначе забили бы нас до смерти!
Хохот перебил гневную тираду. Старец резко повернулся к магмоносцу.
- Ты над кем смеешься, подлец?
- Над собой! - сквозь смех ответил тот, - Никогда бы не подумал, что из-за Сатаны дадут в зубы Богу. Да у меня в Аду все черти животы понадрывают от хохота!
- Молчать! - завопил старец.
- Я-то буду молчать, а как насчет этих? - магмоносец с усилием приподнялся и показал на стоящую за кольцом охранников толпу, - Они ведь все видели.
- С ними я сам разберусь! - грозно пообещал Господь, - А ты у меня еще попляшешь!
- С удовольствием! - весело согласился Сатана, - Только не сегодня. У Духа - он перевел палец на полупрозрачного, - Кулаки дай боже, да и с боевым духом все вроде в порядке! Кстати, неплохой каламбурчик, а?
Старец не ответил, лишь сплюнул еще раз и, подозвав к себе начальника охраны, толстого архангела в пилотке, с грацией бегемота прискакавшего на мановение пальца, с грозным лицом приказал ему что-то на ухо. Толстый вытянулся, отдал честь и воспарил. Секунд через сорок откуда-то сверху свалились несколько огромных цистерн с открытыми люками, и охрана стала загонять в них толпу.
Когда закрыли последний люк за последним зевакой, по команде архангела охрана привязала к приваренным к цистернам ушкам канаты, оканчивающиеся упряжью, впрягла в них приведенных каким-то старичком Пегасов и потащила их с гиканьем куда-то. Толстяк, проводив глазами последний экипаж, с почтением подбежал к Господу и, поднеся ладонь к пилотке, отрапортовал:
- Все выполнено!
- Всех взяли? - сдвинул брови тот.
- Ни один не ушел!
- Молодец, Каин, хвалю! - разгладив лоб, Господь потрепал толстяка по свисающей на плечо щеке, - Быть тебе Началом!
- Рад стараться! - заорал толстяк.
- Тише ты, тише! - отшатнулся старец, - И вольно!
- Есть! - во всю мочь своих легких ответил повышенный в чине, - Разрешите идти?
- Иди, иди! - ласково сказал Господь, - За этими я сам присмотрю.
Толстяк вновь исчез в вышине, взяв курс в направлении цистерн. Старец повернулся к оставшимся, кивком головы отправил прочь серафимов, закончивших первую помощь и сидящих на своих чемоданчиках с красными крестами, помолчал и спросил:
- Ну что, хулиганы, будем разбираться?

8

Проснулся я в полной тишине, с ощущением необычайной бодрости и готовности свернуть горы. Гор я, честно говоря, не обнаружил, вокруг была все та же бесконечная плоскость, на которой валялся Джо. Его красное лицо было покрыто каплями пота, из полуоткрытого рта свисал язык, по рукам, судорожно сжимающим блестящие тарелочки, пробегала дрожь.
Намаялся? - спросил я участливо. Джо согласно покивал и испустил из вздымающейся и опадающей груди тяжкий вздох.
"Так! - подумал я, - Парень пошел на контакт! Главное теперь - не упускать его из рук!"
- Ты отдохни, отдышись, - посоветовал я сочувствующе, - А то ведь можно получить апоплексический удар. Ты знаешь, что такое апоплексический удар? Знаешь или нет?
Джо настороженно помотал головой. Внутренне возликовав, я продолжил:
- Сейчас объясню: это... хотя нет, ты же не разбираешься в медицинских терминах? Не разбираешься? Ты не разговаривай, не надо, просто кивни головой. Вот так, умница! Как бы это объяснить попроще? Тебя когда-нибудь тарантул кусал? Нет? Жаль… то есть я имел в виду, что это очень хорошо. А гремучая змея тебя тоже не кусала? Нет? Прекрасно! С крыши когда-нибудь падал? Нет? И под поезд не попадал? Да ты просто счастливчик! Вот у меня был друг, упокой Господи его душу, просто феноменально невезучий! Началось все еще до его рождения, в первую брачную ночь. У родителей его, честно говоря, она была далеко не первая, так что они удалились в спальню без всяких там "ой, я же стесняюсь!" и остального в таком же духе, закрылись изнутри и полезли прямым ходом в койку. Там-то папаша моего друга обнаружил, что десять дюймов его мужского начала находятся, мягко говоря, в поникшем состоянии. Не желая афишировать такой конфуз, молодожен под предлогом проверки запоров встал у двери спиной к ждущей на перинах женушке и, дергая для отвода глаз щеколду, другой рукой начал ожесточенного терзать изменника. После нескольких минут неравного боя плоть начала принимать нужную ее мучителю форму, папаша собрался было по всем правилам и заповедям провести брачный, как говорят французы, "Ль’акт де лямур", но на его беду, увлеченный созерцанием восстановленного мужества, он совершенно забыл о второй руке, с не меньшим упорством скрипящей задвижкой. Щеколда открылась, дверь распахнулась, и папаша с грозным лицом и членом наизготовку оказался перед тещей, привлеченной к этим вратам рая лязгом засовов и мычанием молодожена. Я думаю, ситуацию можно было разрядить простым захлопыванием створки, но отец, совсем растерявшийся от перенесенного, сказал милым голосом: "Заходите, мама, побудьте с нами!" и показал своей булавой на кровать. Тещу откачали только к утру. Чего улыбаешься?
- Смешно. - ответил Джо и развел руками.
- Это грустно, - возразил я, - Потому что папашу обвинили в попытке изнасилования, покушении на общественную и частную нравственность, кровосмесительстве и бог его еще знает в чем, всего по восемнадцати статьям. Он еле избежал виселицы, правда просидел два месяца в тюрьме.
- Так мало? - удивился Джо.
- Его спасла теща. Первый месяц ее мучали мигрень и постоянные кошмары, потом мигрень прошла, а кошмары переродились в эротические сновидения, главным героем которых был голый зять в роли насильника-извращенца. К концу второго месяца совесть и желания довели ее до истерики, она слонялась по дому и орала, что умрет без любимого зятя и все такое, так что в конце-концов семья собрала деньги и устроила бедняге побег, отвезла в какую-то глухую деревушку в Шотландии, купила там дом и осталась жить на земле. Так папаша избежал долгой отсидки, но зато приобрел ад земной: законную жену, которая отказалась даже говорить с ним, и тещу, которая так и норовила трахнуть его в каком-нибудь темном уголке, не говоря уже о регулярных ночных набегах. Зять оказался мужчиной слабовольным, и вскоре теща заметно округлилась. Все вокруг поздравляли тестя, который, с яростью сбегая от восхищенных доброжелателей, строил планы коварной и мучительной смерти прелюбодея-кровосмесителя. Это его и погубило: он так распалял себя, что умер от апоплексического удара. В день его похорон теща, внезапно поняв настоящую причину смерти мужа, взглянула на себя со стороны и, перенервничав, умерла от апоплексического удара, исторгнув из себя семимесячного младенца. Не вынеся скоротечной смерти родителей и рождения бастарда, жена умерла от апоплексического удара. Шурин, бросившись к бездыханной сестре, споткнулся, упал, ударился виском о камень и умер от апоплексического удара. Сам зять, поняв, что все эти трупы хоронить будут на его деньги, умер от жадности и апоплексического удара.
Ребенка взяла на воспитание сердобольная шотландка-огнепоклонница. Она растила его как своего сына, но несколько переборщила с рассказами о целебно-очищающей силе огня. Однажды она порезала палец и мой друг (он и был этим ребенком) решил исцелить ее божественным пламенем. Дождавшись, когда шотландка заснет, он взял из очага горящее полено и приготовился врачевать, но обнаружил, что голова кормилицы покоится как раз на пострадавшей кисти. Он раздумывал, как быть, но тут язык пламени обжег ему руку, и ребенок машинально отбросил полено, попавшее, естественно, в голову бедной женщине. Волосы мгновенно загорелись, шотландка проснулась, испустила дикий вопль и умерла от апоплексического удара. Домик тоже сгорел, от него огонь перекинулся на соседние, от них на лес, короче говоря, море огня остановилось лишь на побережье. Из всей деревни спаслось только пять человек , среди них и мой друг, отсидевшиеся в ручье. По дороге в соседнее селение на них напал бешенный олень и искусал троих, которые умерли на месте от апоплексического удара. Оставшихся, моего друга и старика лет семидесяти, обнаружила, спасла от верной погибели и выкормила меланхоличная волчица, потерявшая в огне пожарища все свое потомство. Она выучила их рыть норы, охотиться и выть на луну, и с чувством исполненного долга скончалась от апоплексического удара. Все было бы хорошо, но старичок так и не смог пережить ее смерть и сам умер от апоплексического удара прямо в норе. Мой друг вновь остался один и пошел на восток.
В каком-то лесу он встретил научную экспедицию в составе двух профессоров и четырех охотников, узнал в них себе подобных, выбежал на четвереньках из кустов, приветливо покрутил задом и дружелюбно завыл. Один из охотников, перепугавшись, крикнул "оборотень!" и умер на месте от апоплексического удара, остальные бросились наутек. И лишь два профессора, вооруженные сачками да лупами, остались с глазу на глаз с шотландским Маугли, как его потом прозвали. Оба были очень толстыми и неповоротливыми, поэтому они просто застыли на месте, мечтая, чтобы оборотень первым бросился на товарища. Ничего не подозревая о страхе в головах и испражнениях в штанах этих столь милых глазу существ, мой друг решил выразить им максимум почтения поимкой чего-нибудь съедобного, и со всей прытью бросился в лес. Профессор, ближе к которому он пробегал, неправильно понял его благородный порыв и умер от апоплексического удара
- О Господи! - выдохнуло сверху. Голос был полон трагизма.
- Не мешай! - прикрикнул я, подняв глаза, - Я еще не закончил. Джо, тебе интересно
- Очень! - нервно закивал Джо.
- Ну так вот: э-э... Джо, где я остановился?
- Друг побежал в лес охотиться… один…
- Друг побежал в лес охотиться один, даже без собаки, у него принцип был такой: один на один с природой. Однажды, копаясь в старых вещах на чердаке, он нашел дедовский арбалет, починил в Лондоне за дикую сумму, и с тех пор так и охотился: без собаки, без ружья, только арбалет и стрелы. Даже спичек с собой не брал: мой дед, говорил обходился без них, и таскал в кармане трут и кремни. Вообще странный был парень.
- Он, случайно не умер от апоплексического удара? - ядовитым тоном спросил Голос.
- Не думаю. - с улыбкой ответил я, - Он в жизни ничем не болел.
- Постой, постой! - перебил меня Джо, - Ты, что дурачишь нас?
- Я?! - возмутился я, - Я вас дурачу?! А вы сами здесь чем занимаетесь Что это за маскарад?
- Это не маскарад, - обиделся Джо, - Это сари.
- Да хоть тога! На что ты похож?
- На Кришну! - его гордость и пафос были неподражаемы.
- Джо, ты не похож на Кришну, - сказал я мягко. - Ты похож на сельского дауна, укравшего модную занавеску и две пепельницы! Ты зачем голову обрил? Что молчишь? Ну давай, начинай свои "Харе-харе!" Кстати, зачем ты прикидывался глухим? Да скажи ты, я не кусаюсь.
- У меня нет сына. - с печалью сообщил Джо.
- Логично. - зло усмехнулся я, - Спасибо, что напомнил. Это же древний загробный обычай: человек, у которого нет сына, бреет голову, завертывается в пестрое и с криком "Харе!" бегает вокруг своих знакомых с пируэтами и звяканьем. А где остальные?
- Кто?
- Остальные, ну те, у которых тоже нет сыновей, где же они? Вас должно быть полным-полно. Хотя почему вас? Нас! У меня тоже нет сына, значит мне тоже положена спецодежда! Джо, устрой мне накидочку в зеленый горошек, а? И тарелочки побольше, чтобы звенело как на параде! Как бывшему соотечественнику, сотрапезнику и спутнику. Можешь?
- Джордж, перестань смеяться. - грустно попросил Джо, - Это серьезнее, чем ты думаешь.
- В смысле чего? - спросил я примирительным тоном.
- Понимаешь, дело в том, что те, кто праведен и имеют сына, а тем более внука, могут спастись от ада Пута.
- Пута?
- Так называется ад у индусов.
- Как все в мире взаимосвязано! - картинно удивился я, - По-испански пута значит шлюху.
- Путана! - поправил Джо, - Пута употребляется только в словосочетаниях: ихо де пута, иха де пута.
- Образованный ты наш! - похвалил, - А как по-испански "член"?
- Не знаю. - сознался полиглот.
- Жаль. - закручинился я, - Хотя... Эй, Глас Божий! Где ты там?
- Ну чего еще? - раздалось сверху.
- Ты языки знаешь?
- Я знаю все! - важно ответил Голос.
- Как по-испански "член"?
- Что-о?
- Член. Непонятно, что ли? Член, пиписька, дышло, берданка, в общем мужской половой орган.
- Я не словоблудствую! - Голос был явно озадачен.
- Если не знаешь, то так и скажи! - поддел я.
- Знаю! - заупрямился Голос, - Но не скажу.
- Врет! - уверенно резюмировал я и подмигнул Джо, - Не знает, боится в этом признаться, и отделывается под предлогом благопристойности.
- Не веришь, ну и не надо! - в Голосе вновь была обида.
- Не верю! - подтвердил я, - Могу доказать на фактах.
- На каких фактах?
- А кто меня тупым обозвал?
- Тупой - это не ругань, - важно сообщил Голос, - Тупой это прилагательное.
- Великий филолог! - съязвил я, наморщив лоб и поджав губы, - По этой логике мы все прилагательные.
- В этом ты, пожалуй, прав. - задумчиво произнес Голос, - Все прилагательные, ни одного существительного...
- Слушай, - доверительно обратился я, - Ответь на один вопрос: ты такой с детства?
- Какой? - Голос ждал от меня какого-нибудь подвоха.
- Ну, такой, как сейчас: бесплотный, невидимый.
- Всегда был таким.
- У тебя что, даже мамы не было?
- Никогда.
- А как же ты появился?
- Создан Творцом! - это было сказано заученным тоном.
- Тваштаром? - заинтересовался Джо.
- Кем-кем? - переспросил Голос.
- Тваштаром! - повторил Джо.
- А это еще кто такой? - заинтересовался в свою очередь Голос.
- Тваштар?! Но он же... Ну.. Творец, Создатель, Бог... - не в силах объяснить, Джо широко размахивал руками и издавал невнятные междометия.
- Бог един! - авторитетно заявил Голос, - И зовут его не Тваштар!
- А как? - вступил я.
- Его имени никто не знает!
- Как же вы к нему обращаетесь?
- Как? - вновь задумался Голос, - Так и зовем: Господи, Боже Всевышний.. Да мы почти и не общаемся.
- Понятно! - сказал я и повернулся к Джо, - Мистер, нас обманули. Вместо загробного мира нам подсунули пустыню с богом без имени и голосом без тела. Лично я намерен жаловаться.
- Я тоже! - поддержал Джо. - Верните мне бога!
- Вот именно! - я задрал голову вверх. - Верните нам Бога!
- Где мой Брахма!
- Свободу гражданам Великобритании!
- Где Царь Справедливости?
- Я требую Британского консула!
- Где Небесное Царство?
- Где британское посольство?
- Кто здесь главный?
- Да, кто здесь главный? Вызовите его сюда!
- Главного! Глав-но-го! Глав-но-го! - это мы скандировали вместе. Джо звякал в такт тарелочками, я притоптывал ногой, потрясая сжатым кулаком правой руки.
Наш демарш продолжался минут пять. Я начал уставать, но Джо орал как заведенный, и именно его главная заслуга в том, что с неба послышалось громогласное "Хватит!"
- Хватит, братцы! Ничего у вас не получится! - сказал Голос доверительным тоном, - И вообще, какие могут быть претензии?
- Как это "какие"? - возмутился я, - Нас дурачат, а мы еще должны молчать?
- Кто вас дурачит? В чем? - удивление Голоса выглядело вполне искренним. - Объясните по-человечески!
- Ладно. - согласился я, - Джо, помолчи минутку! Спасибо. Я ведь умер, не так ли? Умер или нет?
- Ну, допустим, умер.
- Никаких "допустим", скажи: да или нет.
- Да.
- Прекрасно. Насколько мне известно из надежных источников, человек после смерти попадает в загробный мир. Так?
- Так.
- И это ты называешь миром?! – я обвел пространство вокруг, - Я должен здесь жить?
- Сам виноват! - обыденно сообщил Голос.
- Я?!
- Ты, ты! Да будет вам известно, каждый смертный после кончины попадает в тот загробный мир, в который верит при жизни. Так что перестаньте кляузничать, мистер Верующий Безбожник! - В Голосе звучали торжество и снисходительность.
- О Господи! - прошептал я, - Теперь все понятно...

9

- Из-за чего все началось? - грозно спросил старец. Прождав минуту и не получив ответа, он повторил вопрос, пристально глядя в глаза магмоносцу.
- Пусть он расскажет! - буркнул тот, указав на бородатого, - Мне все равно никто не поверит.
- Говори! - повелел старец, ткнув пальцем в Сына.
- Что говорить? - осведомился бородатый с явным нежеланием.
- Кто начал драку?
- Какую драку?
- Не разыгрывай кретина! - заорал старец, - Я все знаю!
- Тогда чего спрашиваешь? - хмуро прохрипел бородатый.
- Не груби! - прикрикнул на него полупрозрачный. Бородатый вскинул голову, но промолчал.
- Ну так что, - заговорил старец более спокойным голосом, - Может все-таки расскажешь?
Бородатый тяжело вздохнул и посмотрел на магмоносца. Тот отвел взгляд и делано-внимательно стал рассматривать нависающие ветви. Бородатый пожал плечами, вздохнул еще раз и выдавил:
- Первый начал я.
Магмоносец аж икнул от неожиданности, полупрозрачный округлил глаза, а старец - тот просто окаменел от такого известия.
Первым пришел в себя полупрозрачный, сипло спросивший:
- Т-ты?!
- Я. - подтвердил бородатый.
- Да-а... - протянул полупрозрачный. - Но почему?
- Из-за стихов! - гордо сообщил Сын.
- Каких стихов? - на полупрозрачного было жалко смотреть.
- Из-за моих стихов, - бородатый был непередаваемо серьезен, - Он сказал, что они глупые.
- Стихи? - слабым голосом переспросил полупрозрачный.
- Мои стихи, - кивнул Сын, - Хотите почитаю? - и, не дожидаясь ответа задекламировал глубоким басом:
- Ты у меня на руках, в голову бьет кровь, ноша моя легка, хоть тяжела любовь, рожь колосится вокруг, к нам соловьи летят, и замыкается круг только вокруг тебя! Правда хорошие стихи?
После минуты молчания Господь взглянул на Духа, стоящего с каменным лицом, сокрушенно сказал "Пошли!" и медленно растворился. Полупрозрачный последовал за ним.
Первым нарушил тишину магмоносец:
- Что это с тобой?
- А что тебе не нравится? - задумчиво спросил бородач.
- Только не стихи.
- А, глупости.
- Ты почему соврал?
- Сам не знаю. Я вдруг вспомнил, как был простым капитаном, и подумал: а ведь тогда я был гораздо счастливее. И понять меня здесь может лишь один – ты.
- Ты уверен?
- Почти. Ты ведь тоже был когда-то человеком, а это остается с тобой навсегда, как пупок.
- Классное сравнение! - рассмеялся магмоносец, - У тебя талант ошарашивать.
- Тебе виднее. - пожал плечами бородатый, - Хотя я, вообще-то, не стремлюсь к этому. Просто пытаюсь делать то, что хочется.
- Цель оправдывает средства?
- Может быть. Честно говоря, у меня нет цели. Я просто живу и стараюсь не мешать другим.
- Идеалист! - улыбнулся Сатана, - Стихи правда твои?
- Сам же знаешь - мои.
- Откуда я должен знать?
- А кто же у меня из палатки тетрадку свистнул? - хитро спросил бородач.
- А-а, так в ней стихи были? - изумленно спросил магмоносец и вновь расхохотался, - То-то я думал: чего это Дафна ее штудирует, не мог понять ничего. Я же на судовой журнал охотился.
- Ну и забрал бы журнал! - хмуро сказал Сын.
- Я перепутал. - извиняющим тоном признался Сатана, - Клянусь!
- И ни разу в нее не заглянул! - возмутился бородач, - Ну ты даешь!
- Я же не знал! - примиряюще сообщил магмоносец, - Может, почитаешь что-нибудь?
- Серьезно?
- Честно! - Сатана положил руку на грудь.
- Ладно, слушай: Легенда о ...

Ты перевоплощаешься в себя
Так медленно, так трудно, так жестоко...
Ты непередаваемо далека.
Ты - вечностью зачатое дитя.
Ты преодолеваешь все ступени,
Ты принимаешь мудрость ведунов,
Ты проникаешь через дни и стены,
Ты проникаешь в корни вещих снов.
Ты видишь настоящий смысл даров,
Ты видишь мысли тех, кто их несет.
Увы! На самом деле это все
Легенда о...

В калейдоскопе смены лунных фаз
Ты постигаешь тайны бытия.
Ты облекаешь чувства в мясо фраз.
Ты - вечностью рожденное дитя.
Ты можешь рассмотреть себя в упор
Без зеркала, лицом к лицу с собой.
Ты можешь видеть в черном голубой,
В могиле замурованный простор.
Ты ощущаешь то, что не дано.
Не совесть, а любовь тебя грызет.
Увы! на самом деле это все
Легенда о...

Вне времени мгновения летят,
Нанизываясь на иглу веков.
О, как с тобой расстаться нелегко!
Ты - в вечность уходящее дитя.
Прощайся и прости. Прости себя
За верность, за измену, за любовь,
За бритву в вене, за густую кровь,
За то, что ты смеешься, уходя.
С тобой случится то, что суждено.
Печальный ангел розу поднесет.
Увы! На самом деле это все
Легенда о...

10

- Теперь понятно? - ядовито переспросил Голос, - Претензии есть?
Я просто пожал плечами и сел, но неожиданно вспомнил про Джо и заорал:
- Ну, со мной все понятно а он в чем провинился?
- Ни в чем - спокойно ответил Голос, - Он здесь из-за тебя.
- Как это? - удивился Джо.
- А он, умирая, думал о тебе. Вот ты и попал сюда по его милости.
- Постой, постой! - нахмурился Джо, - Я, умирая, думал о Олафе. Где он?
- Олаф? Секундочку... Ага! Во-первых, твой Олаф жив, и я не имею права явить его сюда, а во-вторых, твои мысли про Олафа были лишь рефракцией квинтэссенции твоей веры. Вспомни, куда ты попал с самого начала?
- На суд к Яме.
- Так чего же ты хочешь?
- Почему я здесь?
- Я же объяснил! - занервничал Голос, - Из-за твоего неверующего друга. По аналогии, проще говоря.
- По какой аналогии? - Джо было не по себе.
- По элементарной! - взорвался Голос, - Каждый перед смертью думает о Боге, в которого верит. Этот безбожник потребовал бога, и выбрали тебя. Он верит в человека как в бога, а ты и есть человек! Теперь понятно?
- Понятно. - поник Джо.
- Нет, непонятно! - я, кажется, нащупал лазейку, - Я верю не в человека, а в бога в человеке, в то высшее, что есть в каждом из нас!
- Старо как мир! - отреагировал Голос, - Остается еще добавить, что ты не веришь в церкви, мечети, синагоги, хамы, святилища и связанные с ними ритуалы, а также в служителей этих культов, и получится обычный набор выскочки-оригинала. Я таких перевидел огромное количество! Им как раз и приходится хуже всех.
- Хуже меня?
- Гораздо хуже. Ты здесь, видимо, на особом счету, не знаю, правда, за какие заслуги, раз тебе предоставили другого человека. Обычно таким являют самого себя.
- Ну и что?
- А ты представь: рядом с тобой постоянно находится тип, который думает как ты, говорит как ты, такой же упрямый и твердолобый. Долго ты протянешь? Причем невозможно ни набить ему морду, ни пристукнуть, ни сбежать, на худой конец. Больше полугода еще никто не выдерживал.
- Сомневаюсь. Что может быть лучше себя?
- Ты учти, что каждый любит себя самого, а не кого-то, даже абсолютную свою копию. Логично?
- В принципе логично. - согласился я, - По аналогии.
- Аналогия с зеркалом? - угадал Голос.
- Она.
- Ну-ну. Ты главное, не переживай, - сказал Голос неожиданно тепло, - Все будет хорошо.
- Представляю. - буркнул я.


11

- Клевые стихи! - выдохнул Сатана, - А еще есть?
- Полным-полно, - кивнул Сын, - Вся тетрадка забита, от корки до корки.
- Надо будет смотать за ней.
- Ну уж нет! - поднял руки бородач, - Ты после всех этих путешествий возвращаешься психованный, драться лезешь. Кстати, что это ты на меня набросился?
- Не люблю глупых шуток!
- Какие шутки?! Объясни нормально!
- Насчет моего сына. Никакого сына у меня не было!
- Как это не было? - возмутился бородач, - От собственного ребенка отказываешься?
- Слушай, не зли меня, а? - процедил Сатана сквозь зубы, - Нет никакого ребенка.
- Давай сделаем так, - примирительным тоном заговорил бородач, - Я сам все проверю, а потом поговорим. Идет?
- Давай, - пожал плечами магмоносец, - Проверяй.
- И проверю! - гордо пообещал бородач и зашагал куда-то.
- Эй! - окликнул его магмоносец, - Далеко собрался?
- К отцу, - сообщил бородач, - Я сам не могу это... перемещаться. Не умею.
- Ладно, поможем! - расщедрился Сатана и щелкнул пальцами. Бородач начал исчезать, но вдруг завопил "Стой, стой!" и замахал руками.
- В чем дело? - спросил магмоносец, движением ладони возвращая все в прежнее состояние. - Передумал?
- Нет, что ты! - Сын тяжело дышал, - Только как я обратно вернусь?
- Да, проблема, - согласился Сатана, - Давай так: тебе на все сутки хватит?
- Конечно!
- Тогда через сутки я тебя возвращаю. Нормально?
- Только не забудь! - забеспокоился бородач. Магмоносец лишь презрительно сморщился и вновь щелкнул пальцами.

12

Время шло, Голос молчал, я с Джо сидели на плоскости, думая каждый о своем.
- Интересно, а что потом? - пробормотал вдруг Джо.
- Когда "потом", - не понял я.
- Когда ты свихнешься.
- Я?! А почему я должен свихнуться?
- Помнишь, что сказал этот, - Джо показал на небо, - Глас Божий? Больше шести месяцев никто не выдерживал. А потом что было?
- Наверно, с ума сходили. - подумав решил я.
- Ну это понятно, а дальше?
- Не знаю. - покачал я головой, - Может спросим?
- Попробуем - согласился Джо, - Эй, там, наверху!
- Мистер Глас! - поддержал я, - Отзовитесь!
Минуты две мы взывали к небесам, наконец раздалось сонное "Ну чего еще?"
- Дело есть! - сообщил Джо, - Нужна компетентная консультация.
- Опять испанскими гениталиями интересуетесь? - Голос был явно не в настроении.
- Обижаете, сэр! - оскорбился я, - Мы давно вышли из этого возраста! У нас проблемы с будущим.
- С будущим? - заинтересовался Голос, - Слушаю.
- Только без фокусов! - предупредил Джо.
- Думай с кем говоришь! - обиженно сказал Голос, - Я самое честное существо во Вселенной!
- Мы и не сомневаемся! - подтвердил я.
- Тогда что за "фокусы"?
- Это он мне, - соврал я, - Джо считает, что я начал сходить с ума.
- Все вы одним миром мазаны, - пробурчал Голос, - Все себя нормальными считают. Короче, чего вам?
- Что с ним будет, - показал Джо на меня, - Когда он окончательно чокнется?
- Слушайте, мне это начинает надоедать! - возмутился я, - Не собираюсь я чокаться!
- Обязательно чокнешься, - подтвердил Голос, - Отсюда нормальным еще никто не выходил.
- Значит, я буду первым!
- Неисповедимы пути Господни! - процитировал Голос.
- Назло вам не свихнусь!
- Надежда умирает последней! - авторитетно сообщил Голос, - Так о чем это мы? Ага, вспомнил! В общем, так: рано или поздно ты взбесишься, тебе сделают лоботомию и отправят в Рай.
- В Рай?
- Именно! - Голос, кажется, не шутил, - Будешь там порхать над оливами с чувством высшего блаженства и ощущением вечного счастья. Ты на арфе играть умеешь? Не умеешь? Научат. Может, даже солировать станешь в составе сводного ансамбля.
- В Раю? - изумился Джо, - Ансамбль?
- Точно! Сводный ансамбль песни и пляски имени святого Витта. - ядовито повторил Голос. - Они там постоянно поют и пляшут, им больше делать нечего.
- Джордж, а у тебя неплохие перспективы! - заметил Джо, - прямая дорога в Рай!
- Через одебиливание. - горько констатировал я, - Спасибо огромное и глубочайшее. Все понятно. Кроме одного: чего тянем? Делайте операцию, и дело с концом.
- Э нет! - язвительным тоном сказал Голос, - Здоровым операцию делать запрещено! Это все-таки Небеса, а не какой-нибудь дикий султанат. У нас прекрасная репутация, и Господь никогда не допустит нарушения прав усопшего! Никакой тирании, дискриминации, диктатуры и произвола! Никакого геноцида!
- Ура и аминь! - подытожил я, - Все понятно.
- Ну и прекрасно! - обрадовался Голос, - Ладно, я на время исчезаю, потерпите чуток без меня. По рукам?
- Да иди ты, иди! - с досадой сказал Джо, - Он еще не скоро опомнится!
Пожалуй, он был прав.

13

Отправив Сына, Сатана сотворил себе кресло-качалку, трубку, плед и камин в викторианском стиле, потянулся и, закурив, сел, закутавшись в плед и раскрыв взятую у бородача книгу. За этим занятием его и застал Отец, вернувшийся провести запоздалую разборку. С шумом возникнув между камином и качалкой, старик застыл с открытым ртом.
- Забыли что-нибудь, Отче? - приветливо спросил магманосец. Не ответив, Всевышний моргнул несколько раз и выдохнул.
- Есть проблемы? - явно любуясь ситуацией, Сатана с улыбкой щелкнул пальцами и, показав на второе кресло, появившееся рядом, любезно предложил:
- Может присядете? Намаялись, небось, с нами, грешными?
- Ты... - с трудом выдавил старик, - Ты...
- Я. - подтвердил Сатана, - Это именно я. Кому ж еще быть?
- Ты... - не слушая продолжал Отец, - Ты что делаешь?
- Я? - магмоносец задумался, - Ничего. Ничего плохого. Отдыхаю.
- Ты читаешь! - старик был в шоке.
- Читаю. - кивнул Сатана, - А разве нельзя?
- Ты читаешь. - Отец говорил слабым голосом, - Ты читаешь!..
- Да, я читаю! - магмоносца явно покоробило удивление старца, - Что в этом плохого? Здесь, по-моему, все читают. И никто не устраивает по этому поводу трагикомедий. Вы, Отче, сами провозгласили обязательное образование. Кстати говоря, всеобщее. Так? Кто библиотеку Мировой литературы основал? Вы! Да еще и назвали ее своим именем. Именем Всевышнего! Правильно? Так вот: читать я умею, книг в библиотеке полно, времени навалом. Чего еще желать? И вообще, какие ко мне претензии?
Совершенно поникший духом от этой тирады Всевышний лишь грустно кивнул, потом, опомнившись, покачал головой и исчез. Сатана, усмехнувшись, взглядом прибавил в камине пламя, плотнее запахнул плед и вергулся к фолианту:
"Многие считали его богом. По видимому, так оно и было, ибо только боги могут выбрать для воспитания детей лучших из лучших и поручить им будущее мира. Таким лучшим стал Георге Бласкмаил, который не только принял на себя этот тяжелый труд, но и стал духовным отцом маленького бога, научил его вселенской премудрости, задумал и основал Общество - свободное общество свободных людей, позже получившее название "Легенда О". Первыми членами Легенды стали: Прушка, заочно избранный президентом, его сын Прушка-второй, вице-президент, Бласкмайл - спикер и Дафна - генеральный секретарь. Не буду рассказывать о деятельности Легенды - все знают об этом, хочу лишь сказать, что лучше всего обратиться к книге Джое Бласксмитха "Легенда О" Бласмаила".
- Интересно! - пробормотал Сатана, - Значит, воспитанием занимался Блекмейл. Теперь все понятно. Ну что же, об этом стоит подумать. Кстати, поговорю с Сыном, может идею подбросит какую-нибудь.
- Что такое? - еще не возникнув до конца, бородач уже орал как резаный - Что случилось? Я почти уже разобрался во всем! И сутки еще не прошли! В чем дело?
- Спокойно, спокойно! - магмоносец щелчком пальцев усадил его в качалку, созданную давеча для Отца, - Не суетись! Ну, что ты узнал?
- В общем, так: я по твоей милости попал в 1837 год, а там действительно никого не было. Пришлось даже обшарить окружающую местность. Я нашел заброшенную хижину, - возбужденно рассказывал Сын, - потом обнаружил совершенно пустую деревню, побродил там, затем пошел на восток и наткнулся на какого-то охотника. Он даже выстрелил в меня! - бородача передернуло, - Дуплетом! До чего же дикий народ! И еще гнался за мной километров пять, крича дурным голосом. Еле от него отделался! Час, наверное, отлеживался в какой-то яме, которая оказалась логовом медведя. Пришлось снова бегать. В итоге я добежал до берега реки, в которой купались десятка три женщин. Когда я выскочил из леса, они завопили и бросились наутек. Мне даже приятно стало, что и от меня хоть кто-то убегает. Но, как выяснилось, ненадолго: они очень быстро вернулись с косами и вилами. Попытка продолжить марафон не удалась. Вообще-то странно, - Сын нахмурил лоб и почесал затылок, - Неужели голые женщины бегают быстрее, чем одетые мы? Я, правда, очень часто оглядывался.
- Видимо, слишком часто - поддел его магмоносец, - Дальше что было?
- Они меня быстро догнали и хотели, наверно, растерзать заживо, но на мое счастье из леса появился тяжело дышащий медведь, тот, который гнался за мной. Бабы заголосили так, что у меня чуть уши не лопнули, медведь встал на задние лапы, секунд пять они смотрели друг на друга, а потом как по команде рванули в разные стороны. Я остался на берегу и, кажется, заснул от обилия впечатлений и расстояний.
- Отрубился от страха. - перевел для себя Сатана.
- Дурак! - отреагировал бородач и надулся.
- Ну, ну, не надо! - ласково сказал магмоносец, - Я пошутил.
- Глупая шутка. - Сын был неприступен.
- Будь проще! - посоветовал Сатана, - Ты же нормальный парень! Не цепляйся к мелочам, не устраивай никому не нужных истерик, не комплексуй. Рассказывай, что там дальше.
- Ничего не было! - сказав это, бородач роскошным жестом завернулся в плед.
Минуты две молчали, потом магмоносец сладким голосом попросил:
- Может, прочтешь что-нибудь?
Молчание.
- Долго ты собираешься так сидеть?
Гордый взгляд Сына.
- Я серьезно: почитай свои стихи, а? - повторил Сатана. Тон его был настолько искренним, что Сын дался:
- Ты правда хочешь?
- Клянусь! - поднял руку магмоносец.
Хорошо:

Почти не двигая крыла,
Почти не делая усилий,
На небо наше ночь легла,
Закутавшись в пурпурно-синий,
Немножко Гамлетовский плащ.
И, мимоходом нас целуя,
Ночь усыпляет детский плач
И будит взрослые раздумья.

14

Я лежал на плоскости и представлял себе, как взбешусь, как появится парочка дюжих бугаев в белых халатах, как возьмут меня за локти и потащат, извивающегося, на операцию, как положат на стол и залезут в мозг. Как дадут мне, уже всем довольному и улыбающемуся, белый балахончик, крылышки, арфу, как пустят к таким-же, как и я, абсолютно удовлетворенным олигофренам, вместе с которыми я буду летать туда-сюда, дергать струны, по звериному выть, изображая ангела. А кстати, наркоз они применяют или нет? И вообще, откуда я знаю, что такое наркоз и лоботомия?

15

- Классно! - Сатана показал большой палец, - Только коротко очень. Я честно говоря, обожаю длинные баллады. У тебя нет ничего такого?
- Ты что, о стихах по длине судишь
- Нет, просто в длинных стихах есть мелодика.
- Мелодия?
- Именно мелодика. Мелодию можно прицепить и потом, а мелодика - она изначальна.
- Вот уж никогда бы не подумал, - поднял брови бородач, - Что ты стихами увлекаешься.
- Почему это? - Сатана пожал плечами, - Я обожаю все прекрасное. В том числе и стихи.
- Может продемонстрируешь? - с хитрецой спросил Сын.
- Пожалуйста! - магмоносец небрежно сотворил гитару, проверил настройку, чуть задумался, перебирая струны, бросил на бородача отсутствующий взгляд и приятным тенором запел:

Снег приходит с неба белой тайной,
И метель кружит свой хоровод.
Лишь один чудак сидит печальный.
Он не рад тому, что снег идет.
Верит он, что снег - лишь застывшие слезы.
Значит, кто-то где-то о ком-то грустит,
Значит, кто-то ищет кого-то в морозе,
Может здесь, а может у края земли.
И чудак, услышав, как воет ветер,
Думает, что кто-то его зовет.
Он не любит слезы на белом свете,
Он спешит спасти тех, кто слезы льет.
Верит он, что может помочь несчастным,
Нелюбимым сможет найти любовь,
Некрасивых вмиг превратит в прекрасных,
Потерявшим надежду вернет ее вновь.
Снег приходит с неба белой тайной,
И метель кружит свой хоровод.
Лишь один чудак сидит печальный -
Он все ждет, что кто-то его позовет,
Он все ждет, что кто-то его позовет...

- А что, неплохо! - бородач был приятно удивлен, - И чье же это?
- Мое. - скромно ответил Сатана, - Из раннего.
- А у тебя и позднее есть?
- Работаем, творим, стараемся.
- И для кого? - полюбопытствовал Сын.
- Для себя, - магмоносец грустно усмехнулся, - Эти идиоты разве поймут?
- А ты пробовал?
- Что?
- Ну, прочесть кому-нибудь, поделиться...
- Да ты что? - перебил Сатана, - На смех поднимут!
- В этом ты, пожалуй, прав. - кивнул Сын.
- Прав, милый, прав! Ты оглянись вокруг: что происходит! Умные сидят тихо, изображая полных дураков, идиоты выставляют себя гениями, то, что запрещено одним, другие делают, даже не задумываясь... Э-э, да что тут говорить...
- Да-а... - протянул бородач, - Ты прямо как... - не найдя подходящего слова, он покрутил ладонью и внезапно предложил:
- Хочешь сонет?
- Давай.
- Сонет:
Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеяньи.
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг!
- Твое? - магмоносец смотрел с уважением.
- Нет. Это оттуда, с Земли. Уилиам Шекспир.

16

Да, мне было над чем подумать: я был в каком-то Нигде, вместо самого себя мне подкинули Джо, у меня появились странные знания и перспектива свихнуться, лечь под нож и стать ангелом. Бр-р...
- О чем молчим? - вывел меня из оцепенения голос Джо.
- Да так, - поморщился я, - Ни о чем.
- Понимаю. - Джо попытался похлопать меня по плечу, но лишь поболтал кистью в моей грудной клетке и резко отдернулся, пробормотав "Господи!" и содрогнувшись.
- Привыкай к новой реальности, - посоветовал я.
- Интересно, а зачем это? - машинально ощупывая себя, Джо говорил почти неразборчиво, - Я вроде нормальный...
- Вот именно: вроде. - усмехнулся я, - Я тоже нормальный вроде. А вообще-то, если подумать, неплохая иллюстрация жизни: нормальный только ты, все остальное - ненормально. Ты - единственная реальность, все остальные вокруг..
- Тебя не касаются. - докончил Джо.
- В самом прямом смысле, - поддержал я, - И не могут, даже если очень захотят.
- Почему тогда мы не проваливаемся? - Джо постучал ногой по плоскости.
- Это акт гуманизма, - объяснил я, - Не будем же мы в пространстве висеть.
- А-а!.. - понимающе протянул Джо, подняв брови.
Минуты полторы мы сидели молча, я вновь представил себя в Раю. Вдруг Джо, резко встав, сунул в меня руку, потом другую, посмотрел мне в глаза и спросил:
- Ты что-нибудь чувствуешь?
- Ничего - ответил я прислушиваясь к своим ощущениям. Джо перевел взгляд на мой лоб, помедлил секунду и окунул лицо в мою голову.
- Жуть! - изрек он, снова сев.
- Ну и как там? - поинтересовался я, - Нашел что-нибудь?
- Ничего.
- Совсем ничего? - я изобразил гордую обиду.
- Ты внутри серый, - объяснил Джо, - Как сильный смог.
- Хорошо, что не зеленый. - съязвил я.
Снова помолчали. Джо задумчиво водил тарелочкой по плоскости, потом спросил:
- Джордж, можно пройти сквозь тебя?
- Пройти? - я не сразу понял, о чем это он, - Да пожалуйста! Ходи сколько хочешь.
- Спасибо - Джо явно не терпелось начать.
- На здоровье, до... - я даже не успел договорить, как Джо с радостным визгом проскочил через меня туда и обратно, восторженно захохотал и сделал пару неприличных жестов.
- Что это с тобой? - осведомился я.
- Джордж! - лицо Джо выражало вселенское торжество, - Я стал богом!
- Каким именно? - попытался уточнить я, вспомнив, как много всяких божеств, богинь, богов и божков в индуизме.
- Кришной! - вдохновленно сообщил Джо, - Я повторил его путь и стал им. Я жил как Кришна, умер как Кришна и стал Кришной. Харе!
- Харе! - согласился я и демонстративно отдал честь. Джо, проигнорировав мой жест, с блаженным лицом сел в позу лотоса, развел, упершись локтями в бедра, руки в стороны ладонями кверху и замер.
- Нирвана? - попытался угадать я, что и было подтверждено медленным и важным опусканием век.
Я вновь остался один.

17

- А что, - сказал Сатана после небольшой паузы, - У нас неплохой вечер поэзии получается.
- Угу, - согласился Сын, - Только в горле пересохло.
- Чего пожелаете? - Сатана заговорил тоном официанта в седьмом поколении.
- Если я не ошибаюсь, здесь стоял буфет, - Сын показал на камин, - С холодными безалкогольными напитками.
- Было такое, было! - щелкнул пальцами, Сатана вернул на место холодильник, - Не этот ли?
- Вроде этот... - Сын задумчиво подошел к дверце, поскреб ногтем иней, достал запотевшую бутылку и хлопнул пробкой - Он самый.
- Наслаждайтесь. - пожелал Сатана, - Может, расскажете что-нибудь?
- Только не перебивай! - поставил условие Сын.
- Молчу!
- Ладно. Так вот: когда медведь и бабы разбежались, я заснул ненадолго. - Сын бросил взгляд на собеседника, но тот сидел с серьезным лицом, - А проснулся от чьего-то прикосновения. Рядом со мной стоял светловолосый парень. Увидев, что я открыл глаза, он спросил что-то, но я не понял. А тот вдруг заговорил на чистом английском. Я сказал, что ищу девушку по имени Дафна и ребенка, парень настороженно стал выпытывать, кто я такой, я сказал, что знаю тебя, он спросил, где ты, я сказал, что ты уехал, а мне поручил позаботиться о жене и сыне. Он вроде поверил и повел меня куда-то, мы долго шли по лесу и пришли к двум могилам. Парень сказал, что в одной лежит Дафна, а в другой какой-то англичанин, который умер раньше, чем девушка, сведенная на тот свет туберкулезом, вызванным тоской по англичанам и иностранцам вообще. Еще он сказал, что Дафна была беременна и ребенок был от англичанина. Я сказал, что ребенок твой, он сказал, что ты никогда бы не бросил своего сына, я сказал, что в жизни иногда бывают ситуации, когда приходится делать странные и непонятные вещи, он сказал, что ты всегда делал то, что хотел, и всегда правильно, я возразил, он тоже возразил, но грубее, я попытался в самых приличных выражениях вразумить его, он пытался вразумить меня, но в гораздо более сильных выражениях, я не обиделся, но это обидело его, он выругался, я собрался дать ему в харю, и тут ты меня тащишь сюда, говоришь глупости и поешь под гитару.
- Да-а, вовремя я тебя вернул! - с улыбкой сообщил Сатана, - Там бы тебе Отче уже не помог бы!
- Мне?! Да я б его раздавил!
- Ты, браток, под счастливой звездой родился! - голос Сатаны отдавал снисходительностью, - Этот парень дерется как лев. Его, кстати, не Радон звали?
- По-моему, да.
- Светлый, голубоглазый? Он самый. Я его научил, он просто гений мордобоя. Отделать троих-четверых - для него мелочь, разминка. Ну да ладно, черт с ним. Кроме беготни и ругани ты что, ничем больше не занимался?
- Но я же не специально, - миролюбиво сказал Сын, - За мной гонялись. А только я напал на след, так ты помешал.
- Я тебя спас, это во-первых, а во-вторых, я и здесь кое-что обнаружил. - Сатана протянул раскрытый на последней странице том и ткнул пальцем в нужное место, - Читай.
- Так... так... - бормотал Сын, пробегая глазами по золотым страницам, потом поднял голову и, наморщив лоб, спросил:
- Георге - это Джордж?
- Он самый, - подтвердил Сатана, - И это еще не все. Это тот англичанин, к которому я тебя вел. Помнишь?
- Н-нет. - покачал головой Сын.
- Ну как не помнишь? - в голосе Сатаны звучало раздражение, - Наша первая встреча в последний раз, берег моря, ты хлещешь тряпкой какого-то педика, я выхожу из леса, говорю, что нужна помощь, ты спрашиваешь, кому, я говорю "сэру Джорджу Артуру Блекмейлу", мы идем помогать и по пути решаем смыться. Вспомнил?
- Вспомнил, вспомнил, - Сын снова надулся, - Ты меня обманул тогда.
- Да ладно тебе! - отмахнулся Сатана, - Кто старое помянет... К тому же я не знал, что ты свой парень!
- Врешь ты все. - Сын изображал гордую неприступность, но последние слова ему явно польстили, - Ну так что дальше?
- Здесь, - Сатана забрал раскрытую книгу, - Написано, что Блекмейл воспитывал моего сына. На самом деле ничего этого нет. Но вот что странно: если все это сказка, то почему конкретные персонажи, конкретные события, конкретные названия?
- Какие названия?
- А вот. - том вновь оказался перед Сыном, - Написано черным по белому.
- Где же здесь черное или белое? - невинно спросил Сын, глядя на выгравированные в золоте строки.
- Не юродствуй. - стиснул зубы Сатана, - Читай: "к книге Джое Бласксмитха "Легенда О" Бласкмаила". Название книги тебе ничего не напоминает?
- Легенда О? - Сын был ошарашен, - Это же из моего...
- Из твоего, - подтвердил Сатана, - Если это твое.
- Мое, клянусь, мое! - перекрестился Сын, - Я сам это написал!
- Когда?
- Тогда, в бреду. На берегу, в палатке. Я диктовал, а штурман записывал.
- В ту тетрадь?
- Да.
- Понятно. - поджал губы Сатана, - Но если Блекмейл и Дафна умерли, то как появилась эта "Легенда"? И откуда появилась книга Блексмита, которого я собственноручно пристрелил? Тут что-то не так.
- Оно и видно, что не так, - задумчиво сказал Сын, - А ты эту книгу читал? Про "Легенду О"?
- Нет. - Сатана покачал головой, - А это мысль!
- Давай ее сюда!
Через мгновение Сын держал в руках небольшую брошюрку в мягкой обложке, озаглавленную "Джое Бласксмитх. "Легенда О" Бласкмаила". Перевод д-ра Пили".
- Так! - пробормотал он, - Сейчас посмотрим...
- Дай мне - Сатана нетерпеливо протянул руку.
- Сделай себе еще одну! - посоветовал Сын, прикрывая книжку локтем. Сатана недовольно хмыкнул, но последовал совету.

18

Я чувствовал себя совершенно одиноким и ничтожным, атомом в космосе, вернее, точкой на бесконечной плоскости. Попытка поговорить с Джо не удалась, Голос тоже не откликался. "Свихнуться бы поскорее!" - подумал я и даже, вспомнив Баден-Баден, попытался изобразить помешанного, но мне это быстро надоело, тем более что мое мычание, пускание слюней и конвульсии не привлекли ничьего внимания. К тому же мне никак не удавалась пена из рта и закатывание зрачков. В конце-концов, выдохшись, я прилег подле медитирующего Джо, заложил за голову руки и решил подождать, что будет дальше

19

"От автора: Все, что описано в этой книге - быль. Все происходило на моих глазах, и если и есть спорные моменты, так только потому, что мне не верят недоброжелатели. Д. Бласксмитх.
Глава 1
Началось все во время моей экспедиции в субтропическом поясе Евразии, в одной дикой и прекрасной стране, где, по секретным данным, находились остатки Амриты. По совету агента Коммингса, впоследствии оказавшегося предателем, я использовал в качестве прикрытия своей миссии двух англичан, случайно оказавшихся в местной столице. Ими и оказались мистер Георге Бласкмаил и его зять Аллан Хеадемптсон, упокой Господи его умалишенную душу. Но все по порядку:
Прибыв в столицу - Ишват, я связался с Коммингсом, который сообщил о местонахождении некоего Прушки - получеловека-полугомункулуса, демона, вызванного к жизни Амритой, попавшей в грязные руки безбожников-европейцев. Получив через будто-бы верного связника-проводника необходимую информацию, карту и оружие, я был готов отправиться в путь, но Коммингс потребовал взять с собой англичан - как ширму. Я согласился и до сих пор не жалею, хотя не знаю, что было бы лучше. Но так или иначе, историю не изменишь.
Проводник предупредил, что спутники направляются в Ишгаб, и чтобы я не проговорился, на что я ответил ему подзатыльником. Больше вопросов не возникало, на следующий день мы выступили в путь. С самого же начала я старался держаться особняком, да и Георге с Алланом не выглядели любителями поговорить. Единственное, о чем я нервничал на протяжении перехода - чтобы эта парочка, не дай бог, не догадалась о направлении движения, но я зря беспокоился: ни тот, ни другой абсолютно не разбирались в географии.
На шестой день мы пришли на место назначения и заночевали в доме старейшины, человека грубого и сурового, а к тому-же еще и жадного, что и решило его судьбу - он подавился, считая куски съеденной нами пищи, еле доковылял до кровати и скоропостижно скончался.
Георге и Аллан оказались абсолютно разными людьми: насколько первый бал скромен, выдержан, начитан и умен, настолько второй казался склочником, истериком, неучем и непроходимым тупицей. На второе же утро Аллан затеял со мной ссору, которую предотвратило лишь мудрое, тонкое вмешательство его шурина. Почувствовав в этом парне настоящего человека, я преисполнился к нему самых лучших чувств. Мы разговорились, Георге был прекрасным собеседником с прекрасным чувством юмора и академическим слогом, но главное - это был один из самых человечных людей. До сих пор не могу забыть его тактичное поведение за завтраком - когда Аллан, перепив водки и вина, устроил пьяный дебош, и потом, когда у него начался, и в самой тяжелой форме, приступ белой горячки. Аллан галлюцинировал, видел повсюду змей, потом впал в прострацию, - и лишь Георге с его гуманными методами смог помочь зятю.
Все эти прекрасные качества влекли к нему окружающих, и нет ничего непонятного в том, что дочь старейшины, красивая, талантливая и очень скромная девушка, влюбилась в Георге и решила, несмотря ни на что, связать с ним свою жизнь. Не знаю, была ли в то время задумана знаменитая "Легенда О", или возникла потом, ясно одно: лишь эти двое могли стать пророками новых горизонтов (выражение Бласкмаила).
Будучи хорошим ботаником, Георге увидел вокруг то, чего не видел никто другой. Вечером, до ужина, его все замечающие глаза обнаружили странную мешанину растений со всех концов Земли. Я лично, честно говоря, удивился и вскоре забыл об этом, но острый ум Георге проанализировал эту загадку и сделал свои выводы, а именно: мы все, все люди земли, можем жить вместе, одной семьей. Я считаю, что это и было первым камнем в фундаменте его мечты, ставшей делом все жизни - "Легенды О".
Тот вечер Георге посвятил личным делам. Никто не знает, где он был, на наши вопросы он отшучивался с лишь ему одному присущим остроумием.
На следующий день я стал невольным свидетелем той, не побоюсь сказать, огромной силы воли Бласкмаила. Как оказалось, он мог по нескольку суток терпеть то, что и верблюду не под силу. И я не могу передать всю мою радость, когда он обратился ко мне с каким-то пустяшным вопросом, и я смог точно указать ему направление его поисков отхожего места.
На этом наше знакомство прервалось, я будто-бы случайно был подстрелен пьяным охотником (на самом деле он был трезвым наймитом Прушки), меня собирались похоронить, но траурную церемонию остановил посланец Георге. Он заставил отнести меня в заброшенную лесную хижину, где, как выяснилось, и находился Бласкмаил. Он, оказывается, встретился с Прушкой, но выжил благодаря железной воле и здоровью. Уложив меня в свою кровать, Георге приказал всем удалиться и сам врачевал мою простреленную насквозь голову. Через неделю я был на ногах, но до сих пор, по совету Бласкмаила, ношу надвинутую на самые брови пиратскую косынку, скрывая шрам на лбу.
За время моего вынужденного забытья произошла куча событий. Аллан, с самого начала мне не понравившийся, был пойман за рукоблюдием под окнами соседнего дома, в которые он поглядывал за какой-то толстушкой, осужден на общем сходе и повешен. О смерти старейшины я уже говорил, а его старуха-жена с горя зашила себе рот и померла от голода. В знак траура и сочувствия несколько односельчанок объявили сорокадневную голодовку, но уже на третий день их застали за поеданием отбивных из солонины, выпороли на главной площади, а мужьям на эти сорок дней запретили носить головные уборы. Результатом было четыре женских трупа и один мужской (в последнем случае жена оказалась сильнее). Родственники убиенных, словно сговорившись, объявили кровную месть семьям супругов, события закрутились, за две недели было вырезано несколько деревень, в нашу хижину регулярно прибегали прятаться вооруженные люди, за ними так же регулярно являлись недруги. Мы начали привыкать к постоянным перестрелкам, ругани, стонам по ночам и утренним трупам во дворе. К чести этих людей надо заметить, что нас ни то что пальцем не тронули, - все, абсолютно все извинялись с сокрушенными лицами за причиненное беспокойство, предлагали свои услуги и подкидывали еду и фрукты. Потом нас навещали женщины в черном, голосили и рвали волосы над трупами, заходили внутрь, сплетничали с Дафной и Блескмаилом, непостижимо быстро выучившим их язык, и лишь в сумерках, опомнившись, торопливо грузили тела на телеги с двумя огромными колесами и уезжали, нещадно погоняя плетьми волов.
Месяца через полтора стрельбы и трупов стало заметно меньше, а еще две недели спустя явился светловолосый голубоглазый парень и сообщил, что он остался единственным мужчиной в округе. Георге почему-то невзлюбил парня, наорал на него и приказал оставить нас в покое, тот, не сказав ни слова, ушел, но я часто видел в окно его сверкающую на солнце золотом шевелюру. Он-то, по видимому, и приносил нам зайцев, оленину, хлеб и другие продукты, которые Дафна находила на пороге. Он же, наверное, подстрелил медведя, напавшего на Бласкмаила у ручья. Не знаю, чем не угодил Георге этот юноша, но в том, что вы читаете мою книгу, есть и его заслуга.
Он же и направил к нам какого-то англоговорящего сумасшедшего. Однажды утром в дверь постучали, Бласкмаил, писавший что-то за столом, раздраженно крикнул "Омеш!", и в хижину вошел страшно отощавший бородатый мужчина, в глазах которого читался вселенский страх. Георге спросил его что-то, бородач обвел нас диким взглядом, сказал на чистом английском "я вернулся" и потерял сознание.
Два дня он бредил, звал капитана и Ричарда, умолял не ходить куда-то, клялся, что вернется и цитировал Библию. Все это время Бласкмаил сидел у его постели (вернее, у моей, на которой лежал этот псих, а я спал в углу, на засаленной шкуре), внимательно его слушал и даже записывал что-то в принесенную Дафной тетрадь.
Придя в себя, мужчина нажрался и заснул. С этого момента он был предоставлен заботам Дафны, ухаживавшей за ним, кормящей и меняющей ему простыни, которые этот тип пачкал с невероятной быстротой. Дней девять он только ел и спал, да еще и храпел как вепрь. В конце-концов мне это надоело, и однажды ночью я скинул его с кровати, оттащил на шкуру, а сам лег на свое законное место, оказавшееся довольно мокрым и неблагоухающим.
Разбудило меня прикосновение и чей-то шепот. Рассвет едва занимался, но и в этом тусклом свете, проникающем через окна, я узнал стоящего надо мной бородатого пришельца. Увидев, что я открыл глаза, мужчиной приложил палец к губам и спросил тихо-тихо:
- Где я?
- Здесь. - ответил я, в душе опасаясь за жизнь Бласкмаила и Дафны.
- А ты кто? - не отставал мужчина.
- Джо. - честно сказал я.
- А где... - он запнулся, - Где Прушка?
- Прушка? - переспросил я, а сам приготовился к худшему, - Его нет.
- Как нет?! Совсем нет?!
- Совсем. - подтвердил я, собираясь вцепиться в горло шпиона, но тот завопил "Слава тебе, Господи!", вскинул руки и упал ничком. На крик прибежали разбуженные Дафна и Георге, я вкратце рассказал, как было дело, Бласкмаил задумался над услышанным, а Дафна хлопотала, приводя мужчину в чувство. Именно тогда я впервые увидел, как она прекрасна без одежды.
В конце-концов псих очнулся, Дафна снова уложила его в мою постель и вернулась к себе, но не легла, а села на кровати, чуть раздвинув бедра и скрестив руки на груди. "Нравится?" - спросил Георге, проследив за моим взглядом. "Очень!" - искренне ответил я. "Ну так иди!" - улыбнувшись, сказал он. "Но она же твоя..." - я даже не договорил от неожиданности и возбуждения. "Запомни-ка одну простую вещь, - произнес он, - Она не моя, не твоя, - ничья, и никогда не будет чьей-нибудь. Она человек, а человек - это Бог. Богом невозможно обладать, им можно лишь быть или не быть, Бога невозможно понять, в него можно лишь верить или не верить, Бога невозможно придумать, его можно лишь принять таким, какой он есть. Выбор только за тобой. Выбирай." И я выбрал, я принял Бога, я уверовал и сам стал Богом. Но все же, уже подойдя к ждущей Дафне, я оглянулся и спросил Георге: а что будет потом? "Увы - сказал он, - На самом деле это все легенда о..."
- Мама! - жалобно выдохнул Сын, - Что это?
- Тихо ты! -раздраженно отмахнулся Сатана, не отрываясь от книги, - Не мешай!
- О Господи! - воззвал еще раз сын и, медленно покачав головой, опустил глаза на раскрытые страницы.

20

Я лежал, время от времени меняя позу и пытаясь войти в контакт с Джо или Голосом, но ничего не выходило.
21

"Эта прекрасная ночь с Дафной стала моим посвящением в Семью - так называем между собой себя свободные и божественные мы. Семья - это слово, пожалуй, лучше всего отображает идеалы, которых мы хотим достичь. Семья - это то, что спасет и улучшит мир, катящийся к пропасти. Так говорил на следующее утро Бласкмаил, и я ему верю.
Семья... Святое слово! Но тогда же мы приняли мудрое решение не упоминать его всуе. Встала проблема: как назвать себя, и решила ее все та же Дафна, произнеся:
- Легенда о...
Легенда О! Все поняли, что это и есть искомое. Даже пришлый псих, выдававший себя за кока с какой-то "Бешенной Лошади", зааплодировал и предложил помолиться. В наступившей тишине Георге спросил, кому именно. "Богу!" - нагло ответил тот. "Какому?" - поинтересовалась Дафна. "Как какому? - паясничал еретик, - Великому и всемогущему!" "Это понятно, - сказал Бласкмаил, - Кому из нас?" "Кому из вас? - пришелец явно издевался, - Да вы что, чокнулись? Богу!" - он показал на потолок. Тут Георге встал, прошел к двери, открыл ее и произнес:
- Бог с нами, но не с тобой. Вон отсюда!
Прушкин соглядатай (а теперь я в этом уже не сомневался) скорчил удивленную рожу, но не посмел ослушаться и покинул нас. Минуту мы сидели в тишине, потом услышали дикий крик, что-то ударило в дверь и откатилось, громыхая, по крыльцу. Бласкмаил вышел и нагнулся над чем-то. "Он ушел?" - спросила Дафна, "Да, - ответил Георге, - Навсегда!" - и поднял за волосы отрезанную голову шпиона. За его спиной, в чаще, мелькнули светлые волосы.
С этих пор мы спали втроем. Однажды нас снова навестили женщины в черном, допоздна сидели, а когда собрались уезжать, Дафна отвела меня в сторону и, показав на молодую худощавую брюнетку, спросила, не буду ли я возражать, если она останется с нами. Я ответил, что если Бласкмаил не против, то я только за. Нас стало четверо, брюнетка прошла посвящение и стала обучать меня местному наречию, однако Георге этому воспротивился, потребовав говорить только на английском.
Вскоре наступила зима, тут-то мы и оценили преимущества "Легенды". Попарно, а тем более в одиночку никто из нас бы не выжил. В один из холодных дней, занося домой сложенные на пороге продукты, я подумал о парне, который уже несколько месяцев ежедневно заботился о нас. Посоветовавшись с Дафной и Аной (на самом деле брюнетку звали по другому, но я никак не мог выговорить ее имя, и мы сошлись на Анне), я поговорил с Бласкмаилом. Сначала он был категорически против, но гуманизм его души победил, и на следующий день я с рассвета стоял на крыльце хижины.
Парень не появлялся. Миновал полдень, я изнывал от холода и голода, но никто не подходил, ни один звук не нарушал лесного безмолвия. Наконец, не выдержав, я вернулся. "Ну что?" - спосила Дафна. "Он не пришел." - с искренним сожалением ответил я. "Конечно, ведь я запретил ему показываться нам на глаза," - сказал Георге. "А почему?" - спросил я. "Это наше личное дело!" - отрезал он.
Несколько минут мы просидели молча, потом Дафна со словами "пойду за продуктами" раскрыла дверь и занесла внутрь непонятным образом появившийся у порога мешок. Я подошел и выглянул: от крыльца к лесу протянулась цепочка следов, отчетливо видимых на свежем снегу. "Он, видимо, ждал моего ухода", - понял я.
С этого дня Бласкмаил стал грустнее обычного. "Ты заметил, как он изменился?" - спросила как-то ночью Анна. Я молча кивнул. "Не может забыть того парня," - голос ее был полон сострадания. "Завтра я его приведу!" - пообещал я. "Да, да, приведи!" - жарко выдохнула она и лизнула меня в ухо.
На следующий день, дождавшись завтрака и удостоверившись, что Георге занят (каждое утро он садился за стол и писал что-то), я оделся потеплее и вышел за крыльцо. Отпечатки ног легко читались и вели в глубь леса. Около часа я двигался между деревьев, и уже собрался было возвращаться, как вдруг что-то тяжелое с диким ревом прыгнуло на меня откуда-то сверху. Я потерял сознание.
Очнулся я в хижине. Надо мной стояла Анна, а рядом с ней - я едва поверил своим глазам - тот светловолосый парень, которого я искал. Как выяснилось, на меня напала рысь, он, случайно оказавшись поблизости, напал на нее, голыми руками разодрал ей пасть, притащил нас обоих на крыльцо и собирался уходить, но столкнулся нос к носу с Бласкмаилом, вышедшим покурить на свежем воздухе. Они поговорили, и парень остался.
Его назвали Адамом. Посвящение он прошел с блеском, причем посвящался всю ночь до рассвета и угомонился лишь после сердитой тирады Бласкмаила, но и во сне чувственно мычал и хватал окружающих за ляжки. В конце-концов нам это надоело, и Дафна отправила его на охоту. Адам вернулся неимоверно быстро, принес оленя и штук тридцать зайцев, снова забрался в постель и продолжил посвящение. Мы с Георге переползли на шкуру в угол, но заснуть я уже не смог и просто лежал, согревая мирно храпящего друга. До меня доносились неистовые стоны, хлюпанье, ахи и ухи, - в общем весь набор.
Проснувшись, Бласкмаил прекратил этот фанатизм, женщинам приказал готовить, а сам вывел Адама за дверь. Не знаю, какой у них был разговор, но парень исчез и появился лишь через день с тремя весьма милыми дамами. Это было очень кстати, так как вскоре выяснилось, что Дафна ждет ребенка.

Глава 2
Сообщение о беременности Дафны невероятно изменила Георге. Из угрюмого мудреца он превратился в улыбающегося, радующегося жизни мужчину, часто шутил и сам первый смеялся над собственными шутками, придумал вновь прибывшим имена по созданной им системе (особой системы, честно говоря, и не было, просто он заполнил алфавитный промежуток между Анной и Дафной, назвав новеньких Барбарой, Синди и добавил Эммануль), меньше писал, а говорил все больше и больше.
Ближе к весне мы решили расширить дом. Каждое утро, без выходных, мы срубали по три дерева и складывали их под навесом во дворе. Ветки шли на растопку печи. Мы с Бласкмаилом заметно окрепли, начали растираться снегом и купаться в проруби близлежащего ручья. Единственное, что доставляло мне неудобство - это ныряние, вода неприятно холодила простреленные лоб и затылок.
Однажды Анна, к тому времени уже прекрасно говорящая по английский попросила отпустить ее проведать бабушку, жившую неподалеку. Мы, конечно, согласились, и, наготовив пирожков с зайчатиной, Анна отправилась лесной тропинкой. Минут через пятнадцать Адам, почувствовав интуитивное беспокойство, последовал за ней, и не зря: час спустя они вернулись, гоня перед собой какого-то заросшего типа. Анна рассказала, что он напал на нее в лесу, но вместо того, чтобы честно изнасиловать, отнял корзинку и принялся пожирать пирожки. Тогда она стала звать на помощь, появился Адам, избил грабителя, который даже не пытался отбиваться, а только ел. Дальнейший допрос установил, что мужчина этот - шпион Прушки. Он, правда, доказывал, что он штурман, но, во-первых, этот тип прекрасно говорил по английски, во-вторых, он упомянул капитана и кока, и в-третьих перекрестился. После всего этого Георге приказал выкинуть его вон, и Адам вывел его за порог. Вернувшись, он сообщил что перед смертью шпион назвался Ричардом с "Бешенной Лошади". Все факты были налицо, и мы лишь радовались в душе кончине негодяя.
Пришла весна, мы начали расширяться, и через пару недель пристройка была готова. Оставалось лишь прорубить дверь между комнатами, и эта почетная задача была поручена мне. Но не успел я сделать и пары ударов, как был остановлен диким криком Дафны. "В чем дело?" - недоуменно спросил я, на это Дафна ответила "началось", охватила руками живот и со стоном упала на кровать. Не растерявшись, Бласкмаил приказал мне и Адаму бежать за водой, Синтии топить печь, Эмме - рвать на бинты простыню, а Барбаре - щипать корпию. Мы бросились выполнять.
Возвращаясь с полными ведрами, я и Адам услышали слабый плач и, вбежав внутрь, обнаружили стоящего с младенцем на руках Бласкмаила. "Мальчик!" - радостно сказал он и со счастливым смехом поднял ребенка к потолку. Все вокруг заулыбались, даже Дафна, лежащая с изможденным лицом. "Мой сын!" - сказала она. "Наш сын! - поправил ее Георге, - Мы назовем его Прушкой!" Я остолбенел.
Глава 3
Я долго стоял недвижно и безмолвно, воспринимая происходящее как кошмарный сон, вызванный усталостью и стрессом. "В чем дело? - Бласкмаил вернув сына матери, подошел ко мне. - Руби!" И я стал рубить. За какие-то три минуты проем был готов, Адам еле успел поставить подпорки, на наше счастье заготовленные заранее. Физический труд немного отрезвил меня и, улучшив минутку, я отвел Георге в сторону. "Слушай, - сказал я, - Ты это серьезно?" "Что?" "Насчет имени. Насчет Прушки?" "А что тебе не нравится?" "Как это что? - я дрожал от злости, - Как ты можешь это делать?" "Делать что?" - непонимающе переспросил он. "Ты хочешь назвать его Прушкой? Я правильно понял?" "Да. - подтвердил он, - А ты разве против?" "Я?! - заорал я, ощупывая дырку на лбу, - Это ты меня спрашиваешь, против ли я? Да я лучше умру, чем допущу это!" "Ты не умрешь! - в наступившей тишине голос Бласкмаила прозвучал невероятно веско, - Но этого ребенка мы назовем именно Прушкой!" "Как ты можешь? - не мог понять я, - Ты же... Он же тебя хотел убить!" "Он спас меня! - спокойно сказал Георге, - Он спас нас всех. И он достоин этого, и даже большего!" "Как же он нас спасал? - с яростью спросил я, - Может вот так? - сорвав с головы косынку, я показал лоб, - Или ножом? А может этим? - я потряс топором." "Не знаю, что у вас с ним было - вступил в разговор Адам, - но Прушка послал меня за тобой!" "Да, - подтвердил Бласкмаил, - И воскресил тебя, как и меня!" "Прушка? - расхохотался я, - Прушка меня воскресил?" "Ну, не совсем Прушка, - сказал Бласкмаил, - Он привел кого-то в белом." "Не морочьте мне голову! - прорычал я, поднимая топор, - Говорите, суки, правду!" "Вот она, правда!" - Георге протянул ко мне руки, между его пальцев возникло ослепительное зелено-желтое сияние и с треском ринулось ко мне.
Пришел в себя я на борту парусника, плывущего в Европу. Матрос, сидящий рядом со мной, рассказал, что в Иштопском порту к ним подошел какой-то блондин и предложил кучу денег за то, чтобы меня довезли до Англии или Франции. Капитан с радостью согласился, блондин со всеми предосторожностями доставил меня на судно, дал матросу кусок золота и велел заботиться обо мне как о родной матери. Еще он передал для меня сверток, залитый сургучом, в котором были деньги и записка:
"Дорогой Джое! Мы все очень сожалеем о случившемся, особенно о твоем непонимании новых горизонтов, пророком которых мог бы стать и ты. Мы искренне верим, что рано или поздно ты вновь выберешь настоящего Бога - Семью. Ты стоял у истоков, и "Легенда О" всегда будет тебя ждать. Вечно твой Георге Бласкмаил. P.S: Следующего мальчика мы назовем Джохнатаном. Анна, Барбара, Синтия, Дафна, Эмма. P.P.S: Надеюсь, путешествие будет приятным и удачным. Адам."
Через месяц я был в своем замке. Навестив впавшего в нирвану Олапха и смахнув с него накопившуюся за время моего отсутствия пыль, я записал все, что со мной случилось.
Позже я не раз слышал о "Легенде О". Рассказывали самые разные и невероятные вещи, но все сходились на одном - "Легенда" росла. Сейчас, когда я пишу эти строки, она уже охватывает Европу и близлежащие пол-Азии, северную часть Африки, вплоть до экватора, и обе Америки. Китай, Индия и дальше юг все еще держаться, из Австралии нет никаких вестей. Да и у нас, на Туманном Альбионе, пока что по старому, но надолго ли? Да и что можно противопоставить семье, ставшей божеством, и человеку, ставшему Богом? Лондон, 1855 год."
От переводчика: В моем переводе я не ставил задачи поиска исторической правды, тем более что автор сам упомянул о конфликте, вызвавшем его уход из "Легенды". Хочу, кстати, заметить, что Бласксмитх был первым и единственным, кто ушел из Семьи и остался жив. Неисповедимы пути всех!
Остается добавить, что я максимально придерживался авторского стиля и пунктуации. Имена собственные даны в сегодняшнем написании, имена нарицательные переведены. Комментарии к переводу "Легенды О" Бласкмаила" можете найти в моей книге "Комментарии к переводу "Легенды О" Бласкмаила". Иштоп, 2055 год.
От Издателя: Считаю нужным сообщить, что уважаемый д-р Пили издает свой перевод на свои деньги и на свой страх и риск, так же, как и вышеупомянутые "Комментарии", так что издательство не несет ни за что никакой ответственности.
Все права учтены. При перепечатке ссылка обязательна."

- Я тут ни при чем! - объявил Сын, брезгливо отбрасывая книжку.
- А кто тебя обвиняет? - осведомился Сатана, захлопывая обложку, - Ты здесь вообще не фигурируешь.
- Как это не фигурирую? А название этой брехни, и вообще, - Сын все больше распалялся, - Всей этой... этого бардака? Это, по твоему, что?
- Красивое название, - пожал плечами собеседник, - И поэтичное. "Легенда О!" Звучит!
- Знаю, что звучит, знаю! - Сын уронил голову и подпер ее кулаком, - Теперь мне пришьют всепланетный разврат...
- Тебе?! - Сатана с удивлением посмотрел на него, потом откинулся и расхохотался, - Тебя не то что развратником, тебя мужчиной назвать трудно! Все это знают!
- Кто это "все" и откуда это они взяли?
- Да ладно уж, не дергайся! - все еще похохатывая, со снисхождением сказал Сатана и, подморгнув, похлопал Сына по колену, - Никого это не интересует.
- Нет, интересует! - разъярился тот, - Меня интересует, кто про меня сплетничает!
- Ах, интересует? - весело спросил Сатана, - Ну ладно! Вот здесь, - в его руках появилась стопка книг, - Во всех этих библиях, евангелиях, заветах и посланиях написано про тебя все, если, конечно, верить Отцу. Так?
- Ну и? - насторожился Сын.
- Ну и то, что нигде нет ничего о твоих мужских достоинствах.
- В священных книгах про это не пишут. - менторским тоном сообщил Сын.
- Да? - Сатана открыто веселился, - А помнится мне, в году этак... хотя не помню, врать не буду, давно это было. Так вот, Отче наш со всей братией отправились однажды в Индию. Отдохнули, развеялись. Что про них потом писали? В священных, кстати, книгах, всяких там Упанишадах, Хариваншах и остальных Брахмапутрах? Не знаешь? А они еще, всем составом, и Грецию навещали. Тоже не слышал? Ну-ну, бородатенький ты мой, ты почитай, повеселись! - Сатана с улыбкой щелкал пальцами, большие и маленькие тома с грохотом валились перед Сыном, - Потом, в Египте, они бал-маскарад устроили, бедные люди до сих пор в себя прийти не могут! И еще спьяну пирамиды велели строить, и это в пустыне, где сплошной песок!
- Ну это уж точно враки! - обиделся за родственников Сын, - Не верю я!
- И не надо! - благодушно согласился Сатана, - Мне можешь не верить, а факты?
- Факты?
- Факты, факты! В Южной Америке то же самое было. Дух обернулся крылатым змеем, перепугал весь народ до смерти, Отец, напившись, полез купаться и чуть не утонул. А со злости и им пирамидами отомстил. После они с Духом рисованием занимались, муза их, видите ли, посетила! На самых пахотных землях царапали всякую нечисть, все плато Наска перепортили! Туда и сейчас ходить боятся!
- Но это раньше было!
- Раньше? Я, кстати, пока ты христианство вводил, тоже поразвлекся неплохо. Про ислам слышал? Это был я! Пародировал твои потуги. Правда, неплохо получилось? У них до сих пор гаремы и многоженство. И про это в книгах, в священных книгах написано! А ты? Небесный импотент.
- Неправда! - заорал Сын, - Я просто думал, что так и надо!
- Серьезно? - спросил Сатана нарочито доверительным тоном.
- Конечно! - закивал Сын, - Я же не знал. У меня, там, на Земле, тоже была... - он запнулся.
- Вдова с собачкой! - докончил Сатана, - Знаю. Вот поэтому я и удивлялся: что это ты терпишь?
- Больше не собираюсь! - поклялся Сын.
- Тогда вперед, на Землю!
- На Землю? Зачем?
- Как это, зачем? Ты же читал, что надо делать: оживим Блекмейла, потом Блексмита, а после рванем куда-нибудь, да хоть на Таити!
- Постой, а как же твой сын? - вспомнил собеседник.
- Сын? За сыном присмотрю сам! - успокоил Сатана, - Ну так что, на Таити?
- Можно! - согласился Сын.
- По рукам?
- По рукам! - они пожали друг другу ладони и медленно растворились.

22

- Эй, к тебе гости! - услышал я сверху, а рядом уже стояли двое: один в обтягивающем крепкую фигуру комбинезоне цвета и фактуры расплавленной магмы, второй, бородатый, в излучающем свет балахоне.
- Что, уже? - понимающе спросил я и поднялся, - Я готов.
- А он ничего, крепкий парень! - сказал тип в магме второму, - Я бы на его месте хоть для приличия испугался.
- Отпугался уже! - лениво сказал я, - Давайте быстрее!
- Он мне с самого начала нравился! - магматик улыбнулся, подошел поближе и посмотрел мне в глаза, - Не узнаешь?
- Прушка! - похолодел я.
- Узнал. - прокомментировал бородатый, - Ладно, не тяни!
- Вот именно! - пробормотал я, весь дрожа.
- Очень спешишь?
- Могу и подождать! - я, наконец, справился с собой, и, показав на недвижно сидящего Джо, добавил:
- Его хоть верните.
- И его вернем, и тебя, и сами вернемся! - пообещал тип в магме и щелкнул пальцами. Наступила темнота.

К О Н Е Ц


Примечания к ПРИМЕЧАНИЯМ

Сии примечания составлены по тому-же принципу, что и в примечаниях к "Охота на Прушку" - даешь почитать кому-нибудь основной текст, и отвечаешь на возникшие вопросы.


ПРИМЕЧАНИЯ


Все стихи - из капитанской тетради.
Ангельских чинов (по Псевдо-Дионисию Ареопагиту) девять: Серафимы, Херувимы и Престолы - непосредственная близость к богу; Господства, Силы и Власти - божественное мировладычевство; Начала, Архангелы и Ангелы - непосредственная близость к миру и человеку (приведены по нисходящей).
Фамту - аббревиатура (FUMTU - Fucked Up More Then Usually)
Кадавр - оживленный неодушевленный предмет: чучело, идол, портрет, статуя (напр. Галатея работы скульптора Пигмалиона). Феноменально глупы, капризны, истеричны, почти не поддаются дрессировке.
Сведенборг Эмануэль (1688-1772), шведский мистик. Типичный европейский интеллектуал, свободно владел многими языками, ученый-исследователь, изобретатель, асессор Шведской горной коллегии, член высшей Палаты парламента, автор ок. 150 научных трудов. На 56-м году жизни в результате медитаций обратил внимание на невидимый мир и за последние 25 лет жизни создал огромное кол-во религиозных произведений, описывающих небо, ад, ангелов и духов на оснований своего собственного опыта. До наших дней считался сумасшедшим.
Дваждырожденные - высшая лига у брахманов.
Девалака - несчастный из дваждырожденных, который поклонялся божествам ради получения богатства. Он недостоин предлагать жертвы божествам и предкам.
Гайатри - священная мантра, повторяемая каждый день дваждырожденными.
Хариванша - книга, описывающая семью и деяния Кришны.
Акташа - цельный рис, окрашенный куркумой (шафраном). Он разбрасывается (насыпается) перед людьми в знак почтения.
Харон - в греч. миф. перевозчик мертвых в Аиде (см. также "Охота на Прушку").
Стикс - в греч. миф. перевозчик мертвых. Имеет одноименное божество. Клятва водой С. - самая страшная.
Аид, Гадес - в греч. миф. 1. Бог - владыка царства мертвых, олимпийское божество, сын Кроноса и Реи, брат Зевса и Посейдона, муж Персефоны. Бездетен, богат, щедр и гостеприимен. Побежден в свое время Гераклом. 2. А. - царство мертвых, пространство недрах земли.
Солнечная барка - в др.-египетской миф. аналог лодки Харона, но гораздо большей вместимости и водоизмещения.
Упуаут, Вепуат - в др. егип. миф. - бог в образе волка. Воинственное божество, разведчик, "отверзающий дороги".
Аве! (лат) - Привет!
Хелло! (англ) - Аве!
Сэ муа! (фр) - Это я,
Майн херр! (нем) - Мой господин!
Яма - бог смерти у индусов.
Инсинуация - злостный вымысел, клеветническое измышление с целью опорочить кого-либо (что-либо).
Гипподачи - осн. боевая стойка карате.
Ягодицы - части, образующие в совокупности задницу. Имеют в народе массу синонимов (полужопия и т.п.)
Каламбур (фр) - игра слов, основанная на их сходном звучании. Примен. в основн. в юморе или сатире.
Пегасы - лошади или кони с крыльями. Послушны и сильны.
"Быть тебе Началом!" - см. примечание к главе 1.
Хулиганы (от "Hooligans" - англ. семья, известна своими очень воспитанными членами) - лица, грубо нарушающие обществ. порядок и выражающие явное неуважение к обществу.
Апоплектический удар - то же, что инсульт.
Дюйм - 25,4 мм.
Ль'акт де ль'амур (фр) - любовный акт.
Бастард - (здесь) незаконнорожденный.
Оборотень - человек, способный превращаться в некоторых животных: в волка (вервольф), в лисицу (кицунэ) и т.д.
Арбалет, Самострел - стальной лук, укрепл. на деревянном станке (ложе); тетива натягивается воротом; стреляет короткими стрелами.
Ихо де пута, иха де пута (исп) - сын шлюхи, дочь шлюхи.
Тваштар - см. "Охота на Прушку", примечания.
Брахма - в индуист. мифологии высшее божество, творец мира. Наиболее абстрактное бож-во триады верховных богов индуизма (Тримурти).
Царь Справедливости - иная форма Ямы.
Консул (лат) - 1. В Др. Риме - одна из высших магистратур. Избирались на год в центуриатных комициях (комиция - в Др. Риме народн. собрание). Одевались в тоги с широкой пурпурной каймой и делали, что хотели. 2. К. - Должностное лицо, назначенное в качестве постоянного представителя в другом государстве для выполнения определенных задач и функций
Демарш - различные по форме акты, предпринимаемые правительством одного гос-ва против другого (просьбы, протесты, зондаж и др).
"... твой Олаф жив..." - он и вправду жив, просто находится в нирване.
"вспомнив Баден-Баден..." - см. "Охота на Прушку", Гл. 17, 19, 21, 23, 25.
"заполнил алфавитный промежуток..." - имеется в виду латинский алфавит (A, B, C, D, etc.).
Корпия - перевязочный материал, состоящий из нитей расщипанной ветоши (хлопковой или льняной).

П О С Л Е С Л О В И Е

Жили-были на одной хорошей планете хорошие ребята - динозавры. Но в один прекрасный день р-раз - и вымерли. И остались на хорошей планете крысоподобные млекопитающие теплокровного типа.
Жили эти крысоподобные спокойно, никто им не мешал, но часть из них посчитала себя умнее остальных и начала развиваться. Развивались они, развивались, и доразвивались до человека, объявили себя королями природы, и мало того - напридумывали кучу нужных и ненужных религий, верований, таинств и просто заблуждений, стали странствовать по свету и говорить глупости впечатлительным детям. А дети верили, становились адмиралами, а потом вешались на сухих деревьях. И никто не видел в этом обычной крысиной грызни.
Крысы, не верьте крысам!

-----------

(Продолжение следует)