Дарьина тропинка

Золото моря

Сказал горбун, что он летает над землёй, что сложен горб его из крыльев за спиной.( из песни)

Митька – художник Дмитрий Сергеевич Несмеянов, поплескавшись в холодной воде, отразился в криво висящем зеркале окончательно задубевшим лицом. Подмигнул себе правым глазом, затем левым. Громко чихнул, взбодрился. Хотя до настоящей, приятной бодрости не хватало финансов, о чём сердито огрызнулся пустой пастью кожаный портмоне, когда Митька, с затаённой надеждой, стал потрошить его потёртые глубины.
Откуда-то появилась слабая мысль, что надо бы ещё поспать. Вдруг заглянет кто, – из заказчиков или знакомых, тогда можно перехватить пару-тройку стольников, здоровье поправить. «Нет, не уснуть, и какие там заказчики! Не ври хоть сам себя.»
Надо вылезти из берлоги и выйти на промысел. Придумать какое-нибудь дело, тогда и клиент найдётся.
Выходить не хотелось: наступила противная пора – стылая осень с пронизывающим ветром и режущим дождём, налетающим с моря.
Кое-как натянул на себя вещи потеплее: спортивные штаны, потерявший форму свитер, когда-то носивший гордое название – «цвет жемчужно-серый». Куртка оказалась со сломанным замком, который Митька так и не удосужился отремонтировать, но если плотно запахнуться, то можно сохранить остатки тепла до дома Азаровых.
Мужчины знали друг друга ещё со студенческой скамьи. Иногда Азаровы приглашали Митьку для ремонтных работ по дому. Хозяин выручал бывшего сокурсника небольшими денежными суммами и предлагал остограммиться.
На день рождения его супруги Несмеянов, из благодарности, подарил картину, свою лучшую работу, где заходящее солнце залило красным золотом морские волны. Он вначале сомневался, так как нравилось ему его же творчество, но потом решил, что не надо сутяжничать. Когда он смотрел на это буйство красок, он словно оказывался в другой жизни, где ласковая женщина выставляет на стол горячие блины со сметаной, кофе со сливками и нежно целует Митьку в макушку, окутывая его запахом ванили и шоколада.
Шагнув на порог дома Азаровых, Митька застеснялся, так как пока дошёл, продрог основательно, а в доме было тепло и пахло жареной картошкой с мясом, – и не хотелось уходить.
– Привет! Ты чего, случилось что, мы ж не договаривались. – с недовольным видом, оглядев Митькины грязные ботинки, буркнул Азаров.
– А разве ты не говорил придти, помочь? Наверное, я что-то перепутал. Ну, ладно, тогда пойду. – А сам замялся у порога.
Азарова позвала жена, тот поспешил уйти.
К великому огорчению, Несмеянов понял, что здесь ему не рады. Потоптался, помедлил и шагнул было к двери, но тут взгляд его уловил неясный отблеск чего-то знакомого. Будто тихий голос окликнул его и коснулся сердца. Митька закрутил головой и всмотрелся в тёмный угол. Подобрался поближе, отказываясь верить себе. Золото моря, его любимая работа, подаренная жене Азарова, была засунута за батарею.
В голове застучали молоточки,остановилось дыхание. Осторожно, как вор, стараясь не издавать ни звука, потянул за угол подрамника. Пыльная, но всё равно прекрасная, она ослепила его. Держа обеими руками свою драгоценность, не помнит, как оказался на улице.
Он нёс картину, будто маленького ребёнка. Порыв ветра швырнул в неё комок мокрого снега, залепив яркое солнце. Митька будто очнулся: «Холодно, замёрзла? Потерпи. Знаешь, сколько их убогих. Нас мало кто понимает. Давай, под куртку, а то, ишь, уже и заплакала под снегом...» У самого, непрошенные слёзы вперемешку с дождевыми каплями, стекали по дрожащим щекам.
– Скоро придём. Согреемся, чай будем пить. Заварка есть, карамельки с баранками. Расположу тебя на салфетке напротив и заведём душевные беседы. Ты моя душа, как я мог душу отдать? Старый я дурень, ни на что негодный, а ты живая.
Дома поставил чайник. Установил золотое солнце на тщательно протёртый стол. Уселся напротив.
***
Пришло сообщение на телефон. Продалась картина художника Несмеянова Д.С. в какой-то богом забытой выставочной галерее. Куратор тут же отправила деньги и предлагала привезти ещё авторские работы для продажи.