Геолог. Глава 2. Банка тушенки

Психиатр долго размышлял, ходил по мрачному помещению с обшарпанными зелеными стенами, отведенному ему под своеобразный кабинет, в задумчивости выпил несколько кружек кофе, так что у него даже затряслись руки. Затем вдруг очнулся, вышел из своей задумчивости прямо в такой же зеленый коридор. Там ему попался новичок Степа – его коллега, совсем молодой человек. Видимо, раньше он любил драться: у него не хватало кусочка переднего верхнего зуба. Но при этом на тощем теле не хватало и мышц, так что и противников он наверняка выбирал себе не толще спички. Он пришел к ним недавно, наглый и уверенный в себе, но после встречи с первым пациентом, которого посадили за вооруженное ограбление и попутное убийство, он заметно оробел, хотя и старался этого не показывать.

-О, Егор Семеныч! Задолбали они меня с этими бумажками! Написал – переписывай! Мне делать нечего что ли?.. Егор Семеныч?

-А ты сразу делай все по инструкции – и переделывать не придется.

Егор Семеныч отвернулся и пошел дальше, но Степа увязался за ним, как голодный комар.

-А вы куда?

Егор Семенович чуть ли не сказал: “А тебе какое дело?!” – но все же ответил:

-В архив.

-Зачем?

-Надо, Степа.

-У вас больное пристрастие к работе, ага! Если бы не эти бумажки, меня бы тут уже два часа как не было! Если не три…

-Как это?

Егор Семенович строго посмотрел на Степу: мол, хвалишься направо и налево, а сам только и делаешь, что сбежать пораньше хочешь! Но лицо Степы выражало удивительную детскую невинность. Тогда Егор Семенович посмотрел на часы. Да, полдевятого.

-Вот же-шь…

-Конечно, вот же-шь! Надо по домам быстрее, а-то мы тут как в тюрьме! Ха-ха!



Егор Семенович вышел из здания, и на него тут же напал холодный ветер со снегом. Здесь, в поселке Харп, погода была не самая приятная, особенно зимой. Привыкнуть к ней ему было сложно, но он нашел выход: постоянно пропадать на работе, быстро перебегая из здания колонии домой и обратно.

Снег разошелся, так что дороги практически не было видно. Дом находился недалеко, но сегодня добраться до него оказалось не самой легкой задачей. На дороге встречались ледяные участки, так что ступать приходилось осторожно. Скорости также не прибавляло и то, что на станцию “Вечерние мысли” по расписанию прибыл поезд тревог и забот. Жена. Дома жена, и она точно его убьет. Вот скажите, как можно так долго учиться, изучать свою и чужую психику, потом отработать пятнадцать лет, считаться хорошим специалистом – и иметь такой разлад в семье?

Егор Семенович не понимал. Он постоянно думал об этом, объяснял все теоретически – и не понимал. Он пытался поговорить с женой, но она постоянно отмахивалась от него: я опять буду как на допросе? “Почему как на допросе? Я же не допрашиваю, а помогаю…”

Наконец-то вставив ключ в замочную скважину, Егор Семенович еле как провернул его онемевшими пальцами и тут же забежал вовнутрь.

Тепло. Наконец-то тепло.

Егор Семенович бросился к крану, чтобы теплой водой отогреть замерзшие пальцы, но тот ответил ему лишь шипением. Тогда он принялся разминать кисти и обогревать их дыханием. Вскоре онемение стало отступать, и только тут Егор Семенович смог осмыслить, что в доме не горел свет. От кромешной темноты спасал лишь небольшой отблеск снега за окном.

Сейчас около девяти. Неужели Милена уже спит? Егор Семенович включил свет на кухне. Он не помнил, когда в последний раз ел, и от голода его даже подташнивало.

Холодильник был пуст. В шкафчике нашлась пачка макаронов и тушенка. Ладно, хотя бы так. И несколько пакетиков чая. Да! С каким наслаждением он сейчас выпьет горячего чайку! Но ни в чайнике, ни в кувшине воды не оказалось. Можно, конечно, растопить снег, но выходить на улицу совсем не хотелось.

Егор Семенович открыл консервы и сел за стол. Среди большого количества жира найдя несколько кусочков мяса, он съел их и разочарованно бросил банку в мусорное ведро.

Оставалось только ложиться спать. Да, а что еще делать? Тем более завтра надо рано встать и успеть сходить в архив. Стараясь не шуметь, Егор Семенович вошел в спальню и лег на кровать. Сон навалился тут же: ему не помешал даже непрерывный поток мыслей. И только в пять утра, проснувшись без будильника, Егор Семенович заметил, что жены рядом не было.