Геолог. Глава 3. Кипяток из снега

Егор Семенович до сих пор чувствовал последствия перепитого вчера кофе. Небольшой тремор в руках, побаливала голова, мучила жажда. Кофейное похмелье, не иначе. Воды до сих пор не было, но в этот раз терпеть было невозможно. Егор Семенович вышел на крыльцо и зачерпнул чайником снег.

Сразу после пробуждения мозг работал плохо, но постепенно, смотря на разогревавшийся на плите чайник, Егор Семенович стал соображать. Милены не было дома. И, скорее всего, вечером ее тоже не было, он просто этого не заметил. Пропущенных ноль. Он набрал ее номер и послушал гудки. Либо не слышит, либо не хочет отвечать, либо…

Ладно, куда она могла уйти? Поселок был маленький, и идти в нем было объективно некуда. Никаких дискотек, баров и так далее.

Наверняка пошла к подругам. Только бы знать, с кем она дружит… Но она же могла не только уйти, но и уехать. Бросить его она никогда не угрожала, но в ее взгляде Егор Семенович видел многое. Однако уезжать без вещей – такая себе идея. Его не было дома целый день, она могла спокойно собрать чемоданы…

А если с ней случилась истерика? Просто разом навалились мысли – и она вдруг решилась сорваться и уехать. Тогда она и правда могла оставить какие-нибудь важные вещи, но все равно собрала бы сумку и оставила после себя беспорядок.

Оставался еще один вариант, о котором Егор Семенович не хотел думать. Непосредственная близость колонии всегда пугала Милену, и в первое время она даже боялась оставаться одна дома. Но со временем Егор Семенович убедил ее в том, что все заключенные находятся под надежной охраной. Он ведь видел это своими глазами. Но при этом все же понимал – хотя и отрицал эту мысль, – что может случиться всё что угодно.

В местной колонии сидели не самые безобидные преступники. Не те, кто попался на мошенничестве или грабеже без человеческих жертв. Здесь сидели убийцы, приговоренные к пожизненному сроку. Многие из них имели сильные психические отклонения. Была парочка таких, которые сильно хотели излечиться и видели в психиатре волшебника, способного мгновенно сделать из них здоровых людей. Но Егор Семенович постоянно донимал их долгими разговорами и давал “глупые” рекомендации, назначал препараты, которые невозможно было нигде достать. Не мог ли такой “пациент” сбежать с целью отомстить волшебнику-неудачнику?

Ладно, нужно успокоиться. Скоро Егор Семенович вернется в колонию и после утреннего осмотра камер сразу узнает, сбежал ли кто-то или – как же хочется на это надеяться! – все до одного сидят по своим камерам.

А если и сегодня она не вернется домой? Здесь тоже все понятно: он зайдет в полицейский участок и напишет заявление. Но перед этим еще несколько раз попробует позвонить Милене. А еще хорошо бы обойти соседей и спросить у них…

Егор Семенович успокаивал себя тем, что он не принуждал Милену ехать с ним сюда. Наоборот, он предлагал ей остаться в родном городе, чтобы построить нормальную спокойную жизнь.

Кипяток из снега обжигал язык и обладал неприятным привкусом. Даже заварка не спасала. Но при этом Егор Семенович жадно выпил всю кружку и налил вторую. Остатки кипятка он вылил в тазик и, немного подождав, быстро умыл лицо чуть остывшей водой. Затем оделся, обнаружил на полке варежки, которых вчера не оказалось в карманах, и вышел в морозное зимнее утро.

Рядом стояло два домика. В одном из них жил мужчина средних лет, тоже работник колонии, при этом по виду больше напоминавший Егору Семеновичу уголовника. Сначала психиатр смотрел на него с подозрением, но потом, разузнав о нем побольше, понял, что это просто одинокий человек, любивший иногда пригубить полбутылочки чего-нибудь крепкого. При этом пил он только после работы и беспорядков никогда не устраивал, при встрече всегда здоровался с чуть заметной улыбкой, так что Егор Семенович перестал его опасаться.

Вряд ли Милена решила заявиться к нему. Даже если представить, что она с горя решилась на измену, это был совсем не ее типаж мужчины. Или же ее вкусы сильно изменились…

А во втором доме жила молодая семья: муж Костя, его жена – кажется, Кристина, – и их маленькая дочка. Конечно! Наверняка Милена пошла к ним. С Кристиной, хоть она и немного младше, им наверняка было о чем поговорить, а еще можно было поводиться с ребенком…

Немного пораздумав – все же было раннее утро и все еще спали, – Егор Семенович постучал в дверь. Никакой реакции не последовало. Через полминуты он постучал снова, и из дома послышался собачий лай, а потом и плач ребенка. Затем дверь открылась. Егор Семенович увидел Костю, заспанного и недовольного.

-Ластик, хватит! – прикрикнул он на собаку и прищуренными глазами уставился на Егора Семеновича.

-Костя, прости, что разбудил! У меня тут дело такое… Жена дома не ночевала! Она случайно не у вас?

Лицо Кости чуть смягчилось.

-Нет, – ответил он. – Погодите, я у жены спрошу. Может, заходила вчера.

Он прикрыл дверь и скрылся в доме. Послышался приглушенный разговор, прерываемый уже не таким резким плачем ребенка. Дверь снова открылась.

-Нет, не заходила. Если что узнаю, Егор Семеныч, обязательно позвоню.

Дверь захлопнулась. Егор Семенович пошел по дороге, ведущей к колонии, медленно водя обожженным языком по обожженному нёбу.