Всё выше, и выше, и выше, под пряник и кнут роковой,
Вздымалась огромная крыша рубиново-красной звездой.
Голодные хмурые люди, с единственным правом на труд,
Кирпич на кирпич, в тесном круге, под звёздную крышу кладут.
И солнце уходит в забвенье, в кумачной упряжке ветра,
И люди – безликие звенья, вспухает кроваво звезда.
Лучи её хищно трепещут, меж раем и адом навек
Остался под рухнувшим небом вскормивший звезду человек.
Пустынные улицы жизни ещё не остыли, в тиши,
Здесь бродят усталые мысли и хрупкие тени души.
Холодные синие звёзды над миром вчерашних побед
Не плачут. Наверное, поздно. Двадцатый закончился век.