Пообщались

К смерти стал я равнодушен,
На второй год на войне.
Раньше было, если трушу,
Крыл я матом «в Бога душу»,
До мурашек на спине.
Иногда в азарте боя
В раж такой порой входил,
Чтобы совладать с собою,
Лихорадочно курил.

А недавно тут случилось,
До сих пор стоит в глазах,
Тихо дверь в блиндаж открылась,
И на свет вдруг появилась
Тётка в грязных сапогах.
Постояла, посмотрела
Молча в сторону мою,
Рядом с печкою присела,
Руки протянув к огню.

Я признать, слега опешил,
Ущипнув себя тайком,
Пошутил: «А где же Леший»?
И подкинул в печь полешек,
Себя чуя дураком.
«Ты сынок, и скажешь тоже,
Ну спасибо, насмешил.
На Кикимору похожа?
Раз ты с ней меня сравнил».

Вид у тётеньки болезный,
По щеке течёт слеза,
Только вот что интересно,
Заглянул я словно в бездну,
Посмотрев в её глаза.
Губы вроде улыбались,
А зрачки как будто спят.
Взгляд бездонный и усталый,
Я б сказал, что мёртвый взгляд.

Я налил ей в кружку чая,
Пододвинул рафинад.
«Вы простите» - отвечаю
«Это вырвалось случайно,
Пошутил я невпопад».
А потом, присев напротив,
Я подвинул к ней чаёк:
«Как Вас звать, скажите, тётя»?
«Смерть меня зовут, сынок.

Зря, солдатик, ты с опаской,
Смотришь взглядом ледяным.
Ищешь кровь на мне напрасно.
Ни под Курском, ни в Попасной,
Нет в смертях моей вины.
Руки чисты, ожерелий
Не ношу из черепов.
Образ этот озверелый,
Создан был для дураков.

Я людей не убиваю,
И косою не машу,
Если кто-то умирает,
Просто я к воротам Рая
Души ваши увожу.
Только вашими делами
Множится мой скорбный путь.
Убиваете вы сами,
Не давая мне вздохнуть.

Это ж просто заблужденье,
Что я горе всем несу.
Приношу вам облегченье
От физических мучений,
И душевных мук спасу.
Я лишь в старости с болезнью
Приходила в гости к вам,
А здоровые телесно,
Были мне не по зубам.

А теперь я так устала
Ваши души собирать.
По окопам, да подвалам,
В детсадах и то бывало
Приходилось подбирать.
Вроде кукла под щебёнкой,
Но смутит вдруг красный цвет,
Приглядишься, нет, ребёнок…,
Хорошо, что сердца нет.

Я, признаюсь на прощание,
Почему к тебе зашла?
У твоей, сынок, мамани,
Чтоб прервать её страдания,
В воскресенье я была.
Но при нашем расставании
Хорошо пошли дела.
У меня ведь понимание
Тоже есть Добра и Зла.

Я, как в ступор погрузился,
Плохо помню, что потом.
Так всю ночь и прокрутился,
И как в яму провалился,
Позабывшись тяжким сном.
Утром, как огнём обдало,
Когда батя позвонил,
И что маме лучше стало
Мне счастливо сообщил.
Владимир Пушкарев (Якут Алданский)
28.04.2025