Заложенная совесть. Последняя редакция

­­­­­Решил я совесть сдать в ломбард.
Зашёл в шикарный зал.
В смятенье бросил робкий взгляд
На тучных вышибал.

– Ну-ну! – сказал хозяин-«шкаф». –
Чего раззявил рот?!
У нас не пьют на брудершафт,
Ты перепутал вход.

Блеснуло золото в зубах,
Забрызгало слюной…
А я, в поношенных штанах,
Голодный и больной,

Решал единственный вопрос:
Предать иль не предать?
Как будто пачку папирос
Пришёл на хлеб менять.

Но «шкаф» был опытен, умён,
Нахален, как паук.
Занёс меня в реестр имён
И совесть – хлоп в сундук!

– На, получай за вещь сполна
И дальше падай вниз,
Тебе дарует сатана
Бессовестную жизнь.

Я пропустил его намёк,
Квитанцию в карман:
– Мерси, мусьё!
– Прощай, совок!
Да здравствуй, Нью-Иван!

И вот я в новеньких штанах –
Гуд монинг! Видерзейн! –
На незнакомых языках
Приветствую друзей.

Лечу в Нью-Йорк. Качу в Париж.
В Канаду. В Амстердам.
Верчу дела. Блюду престиж.
Хожу по головам.
Сметать преграды на пути –

Неслабая стезя…
Да только в отчий дом войти
Без совести нельзя.

Я поражён, сражён, побит,
А бес мой – тут как тут.
– Спеши в ломбард, – мне говорит.
И поднимает кнут.

Знакомый зал.
Всё тот же «шкаф»,
Да я – не дуралей!
Со мною пили брудершафт
Потомки королей.

– Здесь вещь моя! – кричу я в лоб. –
Вот деньги, документ…
Давай скорее, остолоп,
Высчитывай процент.

«Шкаф» заскрипел.
Что взять с него…
Открыл ногой сундук.
Но не увидел ничего
Ни в нём я, ни вокруг.

Лишь только старые штаны.
Да пыль. Да таракан…
А «шкаф» глядел со стороны
И водку лил в стакан…­