Неожиданность в ожидании

Учась в девятом классе средней школы, я, вдруг, подружился с девочкой из соседнего класса, за что попал в немилость бойкота женского коллектива своего маленького учебного семейства, которое о чём-то шепталось при моём появлении, но говорить со мной отказывалось. Однако, я не испытывал перед ними никакой вины – не знал, что такое измена и даже не ведал, что коллективный девичий заговор был признанием моей, уже в некотором роде, проявляющейся мужественности и признанием этого качества у девчонок и нежелания делиться мной с другими особями женского пола. Тогда я этого не знал совершенно и близкое отношение полов мне было совсем неизвестно, кроме редких поцелуйчиков и рукопожатий. Но меня очень увлекла эта девочка, из класса параллельного, её цыганские глаза пылали таким искренним чувством симпатии ко мне, что не хотелось задаваться вопросами коллективной влюблённости одноклассниц, а хотелось счастливых содроганий сердца при встречах, наверное, с уже любимой. Дни шли не прерываясь на отдых, напряжение любви нарастало, а тут ещё вплотную подступало весеннее время года, долгая зимняя учебная четверть заканчивалась и всё население школы томилось в ожидании весенних каникул. С моей красавицей мы встречались только на переменках и школьных вечерах, с которых она уходила под приглядом старшей сестры, учившейся на год раньше, так что мне доставались только лучистые взгляды, танцы и нежный любовный шёпот, который, казалось, заглушал громкую музыку, своим волнительным звуком.
Но вот закончены занятия, выставлены оценки успеваемости и отсталости, и школа опустела, но моё воображение удерживало образ девочки ещё и потому, что прощаясь, она, вдруг, пригласила меня к себе домой и назвала день и время, когда будет ждать. В течении дней ожидания встречи, я мысленно всё входил в к ней в дом, а она, улыбаясь, встречала меня за дверьми. Никому из нормальных людей не надобно объяснять, что творилось в моей душе в эти дни вечного, так мне казалось, ожидания свидания.
И вот этот день наступил и я с охапкой весёлый синих подснежников (благо они уже появились на предгорьях), явился к дому, в котором никогда не бывал физически и нажал на кнопку звонка у калитки. Она сразу же выскочила из дверей, видимо тоже ждала, открыла калитку, схватила меня за руку и утянула в дом. В прихожей с меня сняли пальто, я разулся и прошёл, в полную весеннего света комнату. Потом мы сидели на диване, и я что-то говорил, говорил, а она слушала, опустив личико на букет цветов, мною подаренный и вдыхала их сладкий весенний аромат. После, ничем не запомнившихся разговоров, мы пили чай со сладкими пирожками и снова присели на диван и… и стали самозабвенно целоваться, забыв про школу и про весну на дворе и про всё ненужное другое. В самый разгар этих счастливых действий, когда щёчки милой раскраснелись, а моё тело пронизывала дрожь, моя девочка, вдруг, поднялась и ловким движением сняла платье, обнажив весь восторг девичьего стана, скованного лишь нижним бельём. Я, никогда ещё не видевший такого откровения юной красоты, прикоснувшись к ней, почувствовал неведомый мне запах любви и провалился, будто в царствие Морфея, покуда не разделся сам, а когда почувствовал вхождение себя самого в глубины неизведанные…, совсем удалился из жизненного пространства. Какое время пронеслось в обоюдных ласках – неизвестно, но когда мы стыдливо поднялись с ложа любви, стараясь чем-нибудь прикрыться, за окнами уже смеркалось, а ведь приглашение на свидание было получено к обеду. Такая вот выпала мне первая любовь. Потом, уже одетые, умытые и причёсанные, мы снова пили чай, не сводя с друг друга восхищённых глаз.
Договорившись встретиться на следующий день у кинотеатра, я отправился домой в состоянии полного перерождения в мужчину, довольный своей любовной победой, а, может быть, победой над собой. Я шёл по улице, ничего не замечая вокруг, мурлыкая битловскую песенку о девочке и как-то очень быстро преодолел свой путь, а явившись в дом, наверное, очень счастливым и глупым видом напугал маму так, что она спросила – не заболел ли я? Ответил, что очень устал, отказался от ужина, ушёл в свою комнату и уснул мёртвым сном с желанием приблизить, назначенную на завтра встречу.
Проснулся рано, что-то делал по дому, читал, слушал музыку, но в мыслях уже шёл по дороге к дому любимой, ошибался и возвращался к месту встречи – кинотеатру. Время настало и я, надраив башмаки, выгладив брюки, накинул пальто, но шапку одевать не стал, не желая портить причёску, отправился на свидание, провожаемый навечно растревоженным взглядом мамы.
У кинотеатра томился народ и я, обнаружив группу друзей, присоединился к ней и стал ждать. Но вот друзья ушли в кино, а я остался в одиночестве, уже чуть-чуть подмёрзнув в ранних весенних сумерках. Позже, не согласившись с отсутствием любимой, отправился к ней домой, считая, что после вчерашнего события, имею право на вторжение к ней без приглашения. Какая-то неясная уверенность альфа самца появилась во мне, и я подумал, что моя девушка, должна меня понять. Кнопка звонка вызвала весёлое дребезжание оного где-то на веранде, но быстрого вызова не получилось и во второй и последующие разы, но я настойчиво жал на вызов, требуя внимания любимой, затаившейся, как мне казалось, среди родных стен. Но дверь открылась в другом доме, стоящем рядом в общем дворе и ко мне вышла её сестра и одним словом обрушила все мои надежды на встречу: «А Наташа уехала». Я сразу поглупел, оторопев от этих слов: «А куда?». «Этого тебе знать не надо. Она больше не будет с вами учиться, она уехала совсем, к родителям. Они уехали раньше, она оставалась, чтобы закончить третью четверть». «Но мы договорились встретиться», - взывал я. «Она не хотела тебя расстраивать, поэтому и наврала. Утром она уехала на вокзал», - поставила точку сестра. «И ничего мне не оставила?", - умолительно спросил я. «Оставила – память о себе и ещё меня, пойдём в дом, холодно, а ты совсем расклеился, ещё заболеешь с горя». Почему я пошёл за ней – не знаю, наверное, почёл все её слова за шутку, и думал, что любимая ждёт меня в доме. Но в другом доме никого не оказалось, я хотел уйти, однако, позволил снять с себя верхнюю одежду и присел на диван, мучаясь мыслью, что совсем не то со мною творится чего желал. Надежда, так звали старшую сестру, вышла ко мне в красивом платье и взяв меня за руку, увела на кухню. Усадив меня на стул, принесла бутылку вина, я её автоматически открыл, налил в бокалы и мы выпили. Зачем всё это происходило, я не понимал, но дрожь разочарования после выпитого алкоголя улеглась и я подумал, что всё не так уж плохо и нахожусь не в одиночестве, а рядом с красивой девушкой. Мы болтали, забыв о печали, теперь уже сама девушка подливала вина, потом включила музыку и мы что-то танцевали или просто прижимались к друг другу. Всё вокруг утонуло в каком-то дивном кружении наших движений на месте, но в тоже время продвигаясь к чему-то, задуманному кем-то для нас этим вечером. Вдруг, Надежда со словами: «Наконец я дождалась тебя, красавчик», - утянула меня в другую комнату, повалила на кровать и стала раздевать и делать со мною то, чему я не мог сопротивляться.
Очнулся я поздней ночью, захотелось домой, но Надежда не отпустила, говоря, что ночь долга и всё ещё впереди. Потом мы снова пили вино, целовались и обнимались и даже мысли о моей Натали не возникало. Ушёл я под утро, шатаясь от хмельной радости сознания, что я любим всеми девушками сразу и так будет всегда, всегда-а-а.