Григорий Борзенко Похищенное завещание Из сборника «Приключения детектива Неда Бакстера»

Григорий Борзенко
Похищенное завещание
Из сборника «Приключения детектива Неда Бакстера»

Эпизод первый
Ох, и нравились же детективу Неду Бакстру такие моменты, когда он усаживал прибывшего к нему очередного гостя возле своего, ставшим уже знаменитым, камина, и, уютно рассевшись в кресле, настраивал себя на предстоящее действо. Да, именно это действо было для него главным. Кончено, немаловажную роль играло и чувство уюта. Когда сидишь возле камина, наслаждаешься его теплом, причудливо прыгающими и извивающимися языками пламени, умиляющим слух потрескиванием горящих поленьев в камине. Это очень умиляло! Очень! Но все же главным во всем этом было другое. Приятнее, ласкающее душу, ощущение, что сейчас он окунется в очередную загадочную и таинственную историю, которую поведает ему его новоприбывший гость. Ведь никто не приходил к нему с жалобами на соседа, укравшего с его подворья курицу или утку. Люди приходили к знаменитому сыщику с надеждой разобраться в совершенно невероятных историях. Настолько невероятных, что иногда даже полиция не могла им помочь в их проблемах. И тогда они цеплялись за последнюю возможность. Обращались к тому, кого считали кудесником своего дела. Волшебником. К детективу, у которого не было ни единого нераскрытого преступления! Ни единого! Все дела, тайны и головоломки, за которые брался Нед Бакстер, он непременно раскрывал!
Да, это вызывало эйфорию и чувство благодарности у его заказчиков. Но и он сам готов был их благодарить за то, что они доставали ему такую же радость, удовольствие, которое невозможно сравнить ни с чем! Это действительно наслаждение! Когда окунаешься в какую-то жгучую тайну, которую тебе начинает рассказывать очередной гость. Этот загадочный мир настолько увлекает Неда, что потом, при расследовании этой истории, его вдохновляет не только обещанный гонорар, но и желание распутать-таки этот замысловатый клубок загадок! И найти ответ на вопрос, который интересовал и интриговал отныне не только заказчика, но и его самого! Детектива, взявшегося за расследование этого дела.
Вот и сейчас, глядя на прилично одетого мужчину средних лет, поудобнее усаживающегося в кресло возле горящего камина, Нед старался понять: какую же историю он услышит на этот раз?
А господин тем временем, видя, что хозяин дома застыл в ожидании, начал свое повествование:
- Прежде, чем начать свой рассказ, и даже, прежде, чем представится, хочу сказать вам вот о чем. Я понимаю, что к вам приходят люди с просьбой расследовать очень важные дела. Убийства, кражи, воровство. Возможно, даже большие кражи и воровство в огромных размерах. Учитывая вашу популярность, то к вам, скорее всего, обращаются именно с предложениями распутать очень сложные дела. В истории, которую я вам сейчас расскажу, нет ни убийства, ни громких краж. На первый взгляд кажется, что нет даже и воровства. Не только громкого, но и даже мелкого! Вроде бы нет ничего такого, где я мог бы смело, с чистой совестью, кричать: «Держите вора!» Казалось бы, и вора-то самого нет! Но тем не менее… Для меня… Да и не только для меня, вся эта история выглядит настолько нереальной, неправдоподобной, что я решил обратиться даже не в полицию, а к вам. Вы не против, если я вам расскажу все по порядку?
Хозяин комнаты с удивлением посмотрел на гостя.
- Помилуйте! Как же я могу быть против?! Вы проделали немалый путь с Рила, сюда, ко мне, в Флинт! Не должна же быть эта поездка напрасной! Разумеется, я вас выслушаю! Хотя, признаться, ко мне обращаются обычно те, кто разуверился в помощи полиции.
- Так ведь я вам уже сказал, мистер Бакстер, что полиция, скорее всего, даже не возьмётся за мое дело! Ведь нет ни преступления, ни преступника! Но я-то прекрасно понимаю, я чувствую всем своим сердцем, что за всем этим кроется что-то весьма загадочное и таинственное. Полагаю, что в полиции мои ссылки на «чувства сердца» вызовут лишь ироническую ухмылку… А вот о вас говорят как о человеке действительно душевном. Который с искренним уважением относится к своим клиентам. Вот я и решил сразу же обратился к вам.
Нед позволил себе грустно улыбнуться и сокрушённо покачать головой.
- Благодарю вас за столь лестный отзыв о моей скромной персоне. Я абсолютно равнодушно отношусь к комплиментам. Но тот факт, что вы видите во мне человека, который поможет вам, конечно же, обязывает меня сделать это! Так что слушаю вас, господин…
- Джеймс Брукс! Меня зовут Джеймс Брукс, мистер Бакстер! Именно с этого я и хотел начать свой рассказ. О том, что я, ваш покорнейший слуга, Джеймс Брукс, моя сестра, Дороти Эванс, которая является средним ребенком в нашей семье, и Том, то есть, Томас Брукс, мой младший брат, живем в мире и согласии в Риле, в родительском доме нашего отца. Уильяма Брукса. Человека уважаемого, добродушного и приветливого. Человека добрейшей души! Человека, которого невозможно не уважать! За его человеческое отношение ко всем людям! Все, абсолютно все, отзывались о нашем отце как о крайне порядочном, рассудительном, добром человеке! Человеке широкой души!
Рассказчик тяжело вздохнул, сокрушённо покачал головой и тут же продолжил.
- Еще раз подчеркну: жили в мире и согласии! Так, как это обстоятельство является важным для нашей истории. Все мы, повторяю, уживались мирно. Хотя, в одном доме жило несколько семей. Впрочем, дом был очень большой и уютный. Нам всем в нем вполне хватало места. В правом крыле дома жили мы с женой, и Том. Ему хотя и исполнится скоро тридцать лет, все же он ведет холостяцкий образ жизни. Если он рано или поздно приведет в дом свою половинку, то им не будет стеснения ни в чем. Ведь у Тома сейчас в распоряжении несколько комнат. Больших и просторных. У него есть вой личный кабинет. Все есть! Повторяю: даже если он заведет семью, они не будут терпеть никакого неудобства! Места для проживания у них будет достаточно! В правом крыле дома жил глава семейства, наш отец, и моя сестра Дороти Эванс со своим мужем. У господина Эванса есть свой добротный дом. Где они с Дороти в основном и проживают. Но, поскольку наши семьи сдружились, то они очень часто остаются у нас. И мы прекрасно проводим время вместе. Проводим время весело и дружно!
Но это было последнее, что гость сказал бодрым голосом. Дальше он говорил все более грустно, а лицо его становилось все более печальным.
- Все было бы идеально, если бы не Том… Сначала все было хорошо. Но, чем больше он взрослел, тем больше его поведение становилось странным. Это я мягко выражаюсь. Другой на моем месте сказал бы, что он стал невыносим. Но я сознательно не хочу говорить о нем плохо. Ведь он мой брат. А родственные чувства – это святое. Это касается и моей сестры. Мы говорили с ней о том, что Томас буквально отравил жизнь нашей некогда дружной семьи. Но все равно продолжаем относиться к нему с большой любовью. Обращаемся с ним очень ласково, предлагаем помощь, все готовы для него сделать. Но он становился все более злым и даже агрессивным. Все его раздражало. Злость… Циничность.. Откуда у него все это? Ведь он был славный малый! Его поведение последнее время настораживало нас все сильнее и сильнее… Видел все это и наш отец. Мы с сестрой замечали, что поведение младшего сына очень огорчает его, и он тоже старался относится к нему уважительно. Как и ко всем нам. Он нас всех очень любил! Очень! Он никого не выделял! Это для него было главным! Он не раз говорил, что и воспитывал нас так, чтобы все мы понимали, что у него нет любимчиков. Что он одинаково сильно нас всех любит. И никогда не станет выделять кого-то одного. Иначе это обидит остальных. Вот потому-то и совершенно неплотно то, что произошло дальше…
Рассказчик тяжело вздохнул, и надолго задумался. Он пристальным взглядом смотрел на прыгающие языки пламени в камине, словно они интересовали его больше чем рассказ, ради которого он сюда и приехал.
Нед не стал его торопить. Он понимал, что тот подошел к главному в своем рассказе. Видимо, ему нужно собраться мыслями. Понятно, что в таком случае человека тревожить не стоит. Поэтому Бакстер и решил заполнить паузу молчания с пользой. Он неспешно положил в ужасающий огонь сначала одно полено, затем второе, а потом и третье.
В это время гость продолжил свой рассказ.
- Относительно недавно произошло несчастье… Наш батюшка, наш горячо любимый отец покинул нас. Ушел в лучший из миров. Ну… Возможно, слово «несчастье» я применил здесь не совсем уместно. Несчастье, это, как я понимаю, случаи, которые происходят неожиданно! Тогда, когда трагедии никто не ждет. Наш же батюшка был человеком очень преклонного возраста. Так что мы все понимали, что рано или поздно это произойдет. Так что факт его смерти более уместно было бы назвать словом «горе». Это действительно было большое горе для нас. Мы его все очень любили… Очень…
Рассказчик тяжело вздохнул, но тут же продолжил.
- Мы исполнили свой сыновьей долг. Предали тело отца земле, была панихида, было все, абсолютно все, что полагается в таких случаях. Лично я едва ли не каждый день ходил затем на могилу отца, чтобы возложить цветы, отдать ему дань уважения, мысленно поговорить с ним. Я думал лишь о боли утраты и больше не о чем либо. Но вот настал день, когда к нам в дом пришел душеприказчик отца и зачитал отцово завещание…
Рассказчик снова умолк. По выражению его лица было понятно, что сейчас он начнет говорить о главном. О том, ради чего, собственно, и приехал к детективу.
- Я уже говорил, и еще раз повторю: лично для меня отцово наследство не является чем-то таким, из-за чего я стал бы убиваться. Я, слав Богу, наладил свое дело, даже несколько. Все это приносит мне немалый доход, и я живу весьма безбедно. То же я могу сказать и о сестре. В свое время она удачно вышла замуж. Ее супруг не только искренне любимый ею человек, но и, вместе с этим, весьма состоятельный господин. Так что мы с сестрой не принадлежим к числу тех, кто спит и видит, как бы получить отцово наследство. Но мы помнили, как отец повторял, что никого не хочет обидеть. Что он все справедливо и честно разделит поровну между тремя своими детьми. Поэтому и не сомневались, что все будет именно так. Тем огромнее было наше удивление и смятение, когда душеприказчик начал зачитывать завещание отца…
Джеймс Брукс снова вздохнул тяжело и глубоко, но тут же продолжил
- Чем дольше душеприказчик читал бумагу, тем явственно я понимал: что-то здесь не так! Этого не может быть! Отец не мог такого написать! Составить именно такой текст завещания, он не мог ни при каких обстоятельствах!
Глаза рассказчика блеснули так, что, казалось, он сейчас стукнет кулаком по ручке кресла. Но он не сделал этого. Он продолжил говорить. И интонация его голоса была столь же эмоциональной, как и его взгляд.
- В завещании было сказано, что все, и дом, и все имущество, движимое и недвижимое, все денежные сбережения, все, абсолютно все, переходит в личную и безусловную собственность одного человека. Одного! Полагаю, что вы, мистер Бакстер, догадываетесь, кого именно.
Гость устремил свой пронзительный взгляд на хозяина дома. Но тот продолжал молчать. Хотя было совершенно понятно, что главное во всей этой истории было сказано, но все же ему хотелось дослушать ее до конца.
Видимо, того же желал и сам гость. В том смысле, что ему самому хотелось до конца выговориться и выложить слушателю все, что он надумал сказать. Поэтому, не ожидая от Неда ответ, практически заразу же, продолжил.
- Мы с сестрой не возражали бы, если бы отец завещал бы ему все деньги, дорогие вещи или что-либо еще. Но он переписал на Тома весь дом! Весь! Хотя отец прекрасно зал, что это наш общий, что мы все в нем живем дружно и мирно, и не собираемся его покидать. В завещании же… Послушаете! Это важно! В завещании отдельной строкой было записано, что наши с сестрой семьи должны покинуть дом! Чтобы, мол, не мешать жить в нем в тишине и спокойствии одному Тому! Одному! Самому во всем доме! Только он один должен быть в нем хозяин! И никто более! Понимаете, о чем идет речь?! Отец в завещании фактически выгнал нас с сестрой на улицу! Вы поймите меня правильно, мистер Бакстер. Я ведь не прошу чего-то для себя. Даже равного. Не говоря уж о большем! Я просто говорю: такого не могло быть! Отец так написать не мог!
Рассказчик перевел дух и посмотрел на Неда.
- Я чувствую… Я уверен… Я нисколько не сомневаюсь, что это завещание – подделка! Что его кто-то подменил. Кто и как – непонятно… Вот поэтому я к вам и обратился… Я все сказал…
С этим словами гость откинулся на спинку кресла, принялся смотреть на огонь в камине, и надолго замолчал.
Вот теперь-то Нед понял, что сказано было действительно все, что запланировал рассказчик. Теперь тот ждет каких-то слов от слушателя. Вряд ли он надеялся, что детектив сразу же, одним махом, решит все его проблемы и развеет все его сомнения. Но хоть что-то вразумительное, что давало бы ему хоть какую-то надежду, услышать гостю, конечно же, хотелось.
Нед пока молчал. По его сосредоточенному лицу было понятно, что он переосмысливает услышанное. Он все поглядывал то на огонь, то на гостя, и, наконец, сказал.
- Скажите, господин Брукс. А каковым было здоровье вашего младшего брата. Ну… Как бы это выразится? Возможно, он был инвалидом? Или имел какой-то природный изъян, который мог бы у вашего отца вызвать к нему особую жалость и внимание.
Гость, услышав это, горько улыбнулся.
- Понимаю, к чему вы клоните, мистер Бакстер. Вы говорите вполне логичные вещи. Вы знаете… - Гость на мгновение задумался. – Услышав ваши слова, я вот сейчас вспомнил давнишний случай со своего детства. Когда мы однажды увидели одного мальчика. Вся его внешность говорила о том, что судьба его явно обидела. Он был юродивым… Или как это правильно называется, я не знаю. Так вот. Увидев тогда непривычно для меня лицо того мальчика, я по простоте душевной, да по детскому недоразумению, возьми и да ляпни очень и очень глупую фразу. Я был тогда очень мал, в силу своего юного возраста соображал мало, потому и сказал: «Родителям этого мальчика, наверное, не жалко такого сына». Сколько лет прошло с тех пор, а я и сейчас помню, какими грустными стали глаза моей мамы, которая тогда сказала потрясающе сильную фразу: «Наоборот. Таких детей жаль больше всего…»
Рассказчик умолк, и Неду показалось, что в уголке его глаза блеснула слезинка.
- Мама моя была столь же добрым человеком, как и отец. Они нас, своих детей, очень любили. Поэтому отец не позволил бы себе поступить с нами несправедливо. А в этом завещании была явная несправедливость…
Гость повернулся к Неду и пристально посмотрел ему в глаза.
- Я прекрасно понимаю ход ваших мыслей, мистер Бакстер. Вы думаете мол, ревность взяла меня, что мне ничего не досталось, вот я и затеял все это… Нет! И еще раз нет! Мы бы сами с сестрой готовы были бы помогать брату, если бы он был бы в чем-то стеснен. Но он не нуждался абсолютно ни в чем! У него было все! Вот вы подумали том, что его, возможно, нужно было жалеть. Нет! Он был совершенно здоров! Но у него действительно было много пороков… Лень, лживость, двуличность, глупость... Мне не хочется об этом говорить! Я не хочу говорить о брате е плохо! Не хочу! Вы заметили, что все это время я старался по отношению к нему избегать применение недобрых слов в его адрес. Но, коль уж вы, как я понимаю, засомневались во всем этом деле, то, для пользы этого дела я говорю: отец не мог такого написать еще и потому, так как не было никакого сомнения в том, что, будь воля Тома, он прокутил бы и промотал бы отцово наследство в один миг! В этом не было и нет никакого сомнения! Поэтому отец и не мог составить завещание именно таким образом! Ну, никак не мог! И все тут!
Гость снова уставился на огонь камина, словно там мог увидеть ответ так сильно волнующий его вопрс.
Неду, наоборот, меньше всего хотелось сейчас молчать. Пришла пора задавать вопросы и он, конечно же, не мог не делать этого.
- Не нужно быть опытным детективом, чтобы понимать, что в любом деле нужно искать того, кому это выгодно. Здесь и слепцу понятно, что главный человек… Впрочем, даже не главный, а один-единственный человек, которому все это выгодно, это ваш брат Том! Вы и сами говорили, что у вас было ощущение, что как будто бы кто-то взял, да и переписал это завещание с выгодой для себя. Следуя логике, это мог сделать один человек – Том. В связи с этим я просто не могу не спросить у вас вот о чем. Задавали ли вы вопрос своему брату на эту тему? Не спрашивали ли вы его, мол, а не приложил ли ты, милый братец, руку к тому, что завещание составлено именно таким образом?
Гость посмотрел на хозяина большими от удивления глазами.
- Вы это серьезно говорите?! Вы действительно полагаете, что я позволил бы себе задать родному брату такой вопрос?!
Искреннего недоумения в вопросительным взгляде Брукса было так много, что Нед, для того, чтобы не ставить себя в неловкое положение, решил промолчать. И правильно сделал. Гость сам ответил на свой же вопрос.
- Разумеется, мистер Бакстер, я не мог позволить себе такого. Каким бы большим проходимцем не был бы мой брат, он мой родной брат! Родной! Я не могу себе позволить опуститься до такой низости, чтобы задать ему такой вопрос! Этого не позволяет мне сделать мое воспитание.
Нед посмотрел на собеседника с большим уважением.
- Да… - Задумчиво протянул он. – Я с самого начла, видя вашу открытость и честность, не сомневался, что говорите вы искреннее, без всякой зависти и ревности. Теперь же окончательно убедился в этом. Хорошо. А скажите-ка мне еще вот что. Вам известно как именно составлялось завещание? Ваш батюшка диктовал все душеприказчику и тот все записывал? Или ваш отец сам все писал? Собственноручно.
- Да, мистер Бакстер! Я знаю, как писалось завещание. Все мы знаем. Отец пригласил к нам в дом Оливера Брэгга, своего душеприказчика. Сообщил тому, что он написал завещание, и хочет оставить его на хранение у душеприказчика. Тот ответил отцу, что будет исполнена любая воля моего отца. Какой бы она не являлась. Отец спросил, есть ли у мистера Брэгга какой-то конверт, пакет или что-то иное, в которое он мог бы вложить лист со своим завещанием для хранения. Мистер Брэгг тут же предоставил нашему батюшке большой красочный конверт, куда душеприказчик тут же положил полученную от отца бумагу.
- Простите… - Прервал его Нед. – А вы с откуда знаете, каким именно был конверт?
- Так ведь я сказал, что мы все его видели. Все мы, дети нашего отца, присутствовали при этом.
Нед задумался.
- Скажите, а давно это было? Ну… Год назад или два? Или десять? Или когда вы еще детьми были?
- Нет! Это было недавно! Год или полтора назад.
- Хорошо, спасибо. И еще. Скажите, когда душеприказчик недавно оглашал вам завещание, доставал он его из того же самого конверта?
- Именно так, мистер Бакстер! Я запомнил его!
Нед в задумчивости потер подбородок.
- Вы видели текст завещания? Смотрели на бумагу?
- Разумеется! Услышав столь непривычный для нас текст, мы, после завершения оглашения завещания, подошли с сестрой к мистеру Брэггу. Попросили его показать нам написанное.
- Спасибо, господин Брукс. – Продолжил Нед. – Наверняка вы знаете почерк своего отца. Скажите, завещание было написано рукой вашего батюшки?
Гость тяжело вздохнул.
- Вот это больше всего и смущает меня, мистер Бакстер. Я прекрасно знаю почерк своего отца. Он самолично не раз помогал мне заниматься правописанием. Учил, как правильно писать. Он сам писал, а я повторял написанное им. Завещание было точно написано его рукой, мистер Бакстер! Вот в этом и кроется то главное, что так волнует меня и не дает мне покоя…
Нед продолжал делать то, что он называл «мозговой атакой».
- Хорошо… - Говорил он в задумчивости. – А скажите-ка мне вот еще что. Вот вы сказали, что подошли с сестрой к душеприказчику с просьбой, чтобы он показал текст завещания. Ответьте: вы только вдвоем смотрели на текст? Или втроем? Ваш младший брат Том тоже на него смотрел.
Брукс взглянул на Неда удивлённым взглядом.
- Разумеется вдвоем… Том к нам не подошёл…
Бакстер снова задумался… Он посмотрел на огонь в камине. Обратив внимание, что он почти угас, Нед уже взял было полено, чтобы подбросить в угасающие угли, но потом передумал и положил его на место,
- Так-с… - Снова протянул хозяин дома в задумчивости. – Многое вы мне рассказали. Я благодарен вам за это, господин Брукс. Разумеется, я буду еще говорить с мистером Оливером Брэггом, душеприказчиком вашего батюшки. Буду думать, что еще можно сделать. Одно могу сказать точно. Зря вы говорили, что ваше дело, коль в нем нет убийств и явных краж, может показаться мне пустяшным. Уверю вас, оно мне таковым не показалось. Я им заинтересовался! Я займусь им!

Эпизод второй
Оливер Брэгг долго и внимательно слушал Неда Бакстера, не прерывая его. Когда тот закончил, хозяин кабинета долго раздумывал и лишь только потом посмотрел на гостя.
- Признаться, меня самого очень смутила вся эта история. Очень. Я давно знал семейство господина Уильяма Брукса, поэтому также был твердо уверен в том, что завещание будет таким, как это подсказывает здравый смысл. Потому-то и был крайне смущен, когда прочел в завещании то, что прочел… Я отказывался верить своим глазам! Но воля усопшего – для меня это свято! Его завещание хранилось у меня. Доступа посторонним людям к моим документам и архивам нет. Когда я читал, то всматривался в почерк, и видел, что это рука господина Брукса. Что все написано именно им! Так что моя святейшая обязанность огласить последнюю волю усопшего. А уж разбираться в том, кто оказался в выигрыше или в проигрыше, в каждой конкретней ситуации, это не дело душеприказчиков. Думаю, вы со мною согласитесь, что я прав.
Нед немного задумался, но, увидев на себе вопросительный взгляд собеседника, спохватился:
- Разумеется, разумеется, мистер Брэгг! Разумеется! Каждый душеприказчик – это как бы посредник между человеком и…
Нед все же не договорил фразу до конца. Он снова задумался. Какая-то мысль, видимо, сильно беспокоила его. И он хотел обдумать то, что казалось ему во всей этой истории самым непонятным и загадочным.
- Настолько я знаю, - задумчиво начал Нед, - бывают случаи, когда завещатель своими словами устно диктует душеприказчику свою волю. Тот старательно все записывает, а заказчик потом лишь ставят свою подпись. Здесь же, как я понимаю, господин Брукс сам все написал, а вам лишь передал бумагу на хранение. Ну, разумеется, с последующим оглашением текста завещания.
- Именно так, мистер Бакстер! Именно так! Я при нем, и при его детях, кстати, положил эту бумагу в конверт, и спрятал ее у себя до тех пор, пока господин Брукс не представился перед Всевышним. И не пришло время зачитывать то, что было написано в его завещании.
- Стало быть, вы не открывали конверт, не смотрели на завещание, не знали, что там написано?
Прежде, чем ответить, хозяин кабинете посмотрел на гостя с очень большим удивлением.
- Сказанное вам можно расценить как недоверие и обиду в мой адрес. Я дорожу своим и мнениям! Я не позволил бы себе такого! Так что впредь старайтесь подбирать нужные слова. Чтобы у меня не было поводов и причин указать вам на дверь.
Возникла неловкая пауза. Нед загадочно улыбнулся.
- Вы забываете, мистер Брэгг, что я являюсь детективом! Еще раз повторяю! Не просто случайным прохожим или обычным гостем, который пришел справиться о вашем здоровье или иных ваших личных семейных или бытовых делах. А детектив, который тесно сотрудничает с полицией, и, при необходимости, тут же задействует сотрудников полиции для следственных действий! А я веду именно следственные действия! Я пришел ни с частным визитом! Я веду дело! И, если потом окажется, что со стороны того, кого я опрашиваю, было лжесвидетельство, то уже одного этого факта достаточно, чтобы вызвать наряд полиции. Которые возьмут человека под его белы руки, и препроводят в другую дверь. Очень не радостную дверь. Ту, которая оббита железом. И в которой имеется окошко с решёткой…
Взгляд Нед был настолько твердым, что душеприказчик стушевался под этим напором, и опустил глаза. Этого Неду было достаточно. Он понимал, что ему в любой ситуации выгоднее видеть пред собой не врага, а друга. Который мог бы посодействовать расследованию. Поэтому сразу же смягчил тон.
- Я ни в коем случае не хочу обидеть вас, уважаемый мистер Брэгг, а уж тем более заподозрить в чем-то! Боже избавь! Но, если вы не глупый человек, то должны понимать, что по долгу своей службы я просто обязан быть недоверчивым и все перепроверять. Это же будет играть на пользу общего дела! Сейчас нет времени и смысла перечислять мне случаи, не такие уж, кстати, и редкие, когда обиженный человек с пеной на губах кричал мне: «Как вы смеете?! Оскорбляете недоверием!» А потом в итоге оказывалось, что он был подкуплен преступниками. И за хорошую мзду сам же подделывал документы, которые по долгу службы должен был оберегать как зеницу ока! Вот потому-то я обо всем и спрашиваю. И обижаться на такие вопросы не нужно. Я ведь непременно буду опрашивать и других свидетелей. Я буду делать все, чтобы раскрыть это дело! Все! Ведь в моем послужном списке нет ни единого… Повторяю, мистер Брэгг, ни единого нераскрытого дела! И в этом случае я тоже разберусь! Непременно разберусь! Так что пусть лучше все откроется сейчас, чем потом. Я устал от того, опрашиваемые мною люди уверят меня, что больше ничего не знают. А потом оказывалось, что они кое-что знают! И знают очень много! Что было так важно для следствия! Что неимоверно облегчило бы поиски, если бы те слова были сказаны вовремя! Вот потому-то я и прошу! Говорите, пожалуйста, все, чем знаете!
Нед глубоко выдохнул и перевел дух после длинной словестной тирады. Его эмоциональная речь произвела впечатление на собеседника. Тот, который еще минуту назад смотрел на Неда едва ли не с гневом и намеривался указать ему на дверь, сейчас вел себя явно покладисто и мирно.
- Но мне, мистер Бакстер, действительно нечего добавить к сказанному. Я действительно привез письмо домой, спрятал его в надежном месте. И, что называется, забыл о нем. Забыл до того момента, когда пришло время оглашать его содержимое детям усопшего господина Уильяма Брукса. Это правильно. Так и должно было быть. Если я с вами соглашаюсь, что вы правы, то и вы согласитесь со мной, что я прав.
- Да! Ваши слова абсолютно верны! – Кивнул Нед. – Мне лишь хотелось бы узнать одно. Мог ли кто-либо добраться до этого завещания? Ну… Что значит «добраться»? Увидеть, где оно лежит. Взять его.
- Совершенно исключено, мистер Бакстер! Совершенно исключено! Я храню все завещания и важные бумаги в архиве! Это отдельная, пусть и очень небольшая, совсем крохотная, комнатка в моем доме. Это как бы отдельный шкаф, который находится в моем кабинете. Но к этому шкафу образно говоря, ведет отдельная дверь. Доступа к этой тайной комнате нет ни у кого! Кроме меня, разумеется! Никто даже не знает о ее существовании! Вы первый, кому я доверился. Коль вы детектив, официальное лицо, то я решился приоткрыть завесу конфиденциальности. Так что у меня все надежно, как в денежном хранилище солидного банка!
Нед помолчал, потер в задумчивости подбородок.
- Разумеется, мне хотелось бы взглянуть на это место. Но давайте все же пока выясним главное. Если допустить… Повторяю, это всего лишь предположение! Если допустить то, что кто-то каким-то невероятным образом добрался до пресловутого конверта и заменил в нем одну бумагу на другую… Не сотрите на меня так! В моей практике зачастую такое случается, что вы просто не поверите. Так вот… Если предположить, что каким-то невероятным образом состоялась подмена бумаги с текстом завещания… А это, повторюсь, весьма вероятно. Ведь все мы понимаем, что господин Уильям Брукс вряд ли мог написать столь не поддающееся логике и здравому смыслу завещание… Поэтому… Продолжу свою мысль… Если и есть на свете человек, кто заинтересован в такой фальсификации, то единственным в мире кандидатом на это является, понятное дело, Томас Брукс. Тот, которому по завещанию досталась абсолютно все! Когда в игре существуют столь высокие ставки, то не стоит заблуждаться, полагая, что это случайное совпадение. Лично я почти не сомневаюсь, что ко всему этому приложил свою руку этот Томас. Поэтому спрашиваю и у вас! Не спешите с ответом! Подумаете! Это очень и очень важно! Не пытался ли Томас Брукс каким-то образом влиять на вас Возможно, они или непрямую просил вас о чем-то. Или даже делал легкие намеки насчет того, что щедро отблагодарил бы вас, если бы вы… Ну… Вы понимаете… Очень хочу, чтобы и этот вопрос вновь не обидел вас! Очень хочу! Но этот вопрос очень важен!
Нед пристально смотрел на собеседника. На этот раз тот не стал метать молнии негодования, а ответил весьма сдержано.
- Ни с какими предложениями Томас Брукс ко мне не обращался. А уж тем более такими, где делал бы столь грязные предложения. В таком случае я бы сразу дал этому делу огласку. Непременно! И вывел бы его на чистую воду! Я неподкупен! Я дорожу своей репутацией!
Лицо хозяина кабинета в этот миг было таковым, что Нед словил себя на мысли: если бы он был скульптором, то у него, глядя сейчас на душеприказчика, непременно появился бы соблазн ваять статую с лицом, которое наверняка будет поражать своим величием тех, кто потом будет любоваться творением Бакстера-скульптора. Но в вслух он сказал другое:
- Хорошо, мистер Брэгг. И искренне вею вам. Как столь же чистосердечно верю в вашей неподкупности и честности. Но хитрые преступники иногда используют добрые качества человека в своих отнюдь недобрых целях. В очень недобрых целях. Иногда излишняя доверчивость или доброта человека способствуют тому, что совершаются преступления. Циничные, подлые, мерзкие. В этом мире не все так просто. Поверьте моему опыту. Я часто соприкасаюсь с этим. Поэтому подумаете хорошенько. Возможно, он напрашивался в гости к вам? Понятно, что он не будет при этом называть истинную причину того, что именно влечет его к вам. Он назовет вам любую, самую безвинную и мирную причину. Но сам факто того, что он под любым предлогом захочет попасть в ваш дом, зная, что именно там хранится интересующее его завещание, будет говорить нам о многом. Поэтому ответьте четко и ясно! Напрашивался ли Томас в гости к вам?
Брэгг вдохнул на полную грудь, чтобы, по всей видимости, тут же ответить Неду, но вдруг осекся на полуслове. Он шумно выдохнул, опустил глаза и надолго задумался. Он так долго и столь пристально смотрел на столешницу своего рабочего стола, что, казалось, его в эту минуту интересовал не вопрос Неда, а количество царапин и разводов дерева на его столешнице. Эта заминка не ускользнула от внимания Басткра. Он сразу же понял, что что-то здесь не так.
Хозяин кабинета долго размышлял, но потом ответил. Голос его звучал неуверенно.
- Нет… Он не напрашивался в гости ко мне… Он не просил о том, чтобы я принял его в гости…
Такие моменты Неду с одной стороны и очень нравились, с другой стороны очень раздражали и огорчали его. Когда детектив видел, что опрашиваемый начинает говорить неправду, это не могло не смущать его. В такие моменты он думал: почему люди считают, что они умные, а тот, кто сейчас сидит напротив него – неисправимый глупец? Неужели они не понимают, что их ложь видна невооруженным взглядом?! Неужели они всерьез верят, что эта их уловка и обман будут восприняты всерьез? Неужели я им дал повод для того, думалось в такие моменты Неду, чтобы они думали, что я настолько глуп, что поверю в столь явную ложь?!
Вот и сейчас, Нед ничего не говорил, но смотрел на собеседника столь укоризненным взглядом, что тот, несколько раз подняв глаза и посмотрев на Неда, затем пролепетал виноватым голосом.
- Впрочем… Был один случай, который смутил меня…
И рассказчик вновь надолго умолк. Было совершенно понятно, что он хочет что-то сказать, но никак не может на это решится. Нед решил помочь ему.
- Я понимаю, мистер Брэгг, что вас волнует вопрос сохранения вашей репутации. Но, даю вам честное слово… А я его, вы уж поверьте мне, всегда сдерживаю! Так вот. Даю вам честное слово Неда Бакстера, что все, что вы скажете мне, останется между нами. Ни одна живая душа на свете, не узнает о том, о чем мы с вами здесь говорили. Для меня главное – раскрыть тайну этого странного завещания. Остальное меня не касается. Если то, о чем вы не решайтесь сейчас мне сказать, я узнаю не от вас, а от кого-то другого, то это, сами понимаете, будет для вас иметь куда более плачевные последствия. Поэтому доверьтесь мне. Искренне вам это советую. Искренне,
Нед умолк, всем своим видом давая понять собеседнику, что он ждет от того ответа. Душеприказчик понял это. Он тяжело вздохнул и наконец-то заговорил:
- Видите ли… Тогда, когда я принял завещание от господина Брукса, случился инцидент, который, по моему мнению, не имеет никого отношения к завещанию. Приняв лист с завещанием от господина Брукса, я еще какое-то время пообщался и с ним, и с его милой семьей. Мы, кажется, тогда еще и чай пили.. Так вот, когда я сел в свою коляску, чтобы отправится назад, домой, оказалось, что в ней, вы коляске, обнаружилась какая-то срезная поломка. Из-за нее ехать на ней было совершенно невозможно. Вот здесь-то Томас Брукс и проявил любезность и учтивость ко мне. Он сказал, что сейчас же даст распоряжение конюху, или кому-то из слуг, чтобы тот починил поломку, а затем пригнал отремонтированную коляску ко мне домой. А пока будет идти ремонт, который, возможно, займет не один день, Томас любезно предложил отвести меня ко мне домой на его карете. Я был тронут столь благородным поступком, и, конечно же, воспользовался этим. У меня, собственно, не осталось иного выхода. Пешком идти домой я, разумеется, не мог.
Рассказчик умолк, виновато разведя руками. Словно речь шла о каком-то пустяшном деле, которое не стоит его, Неда, внимания. Тот же, услышав это от душеприказчика, лишь иронично улыбнулся и укоризненно покачал головой.
- Да… Меня этим не удивишь… Я привык, все и всегда говорят самое главное в самом конце. Уже после того, как много раз уверяли меня, то сказали все, что знали! Что добавить к вышесказанному они не могут более ничего! Да уж… Пора мне засесть за неписаные книги об удивительных таинствах человеческой психологии. Ну, да ладно! Об этом потом! Сейчас скажите мне главное! Только честно! Подвезя вас к дому, Томас тотчас повернул назад и уехал? Или он все же заходил в ваш дом?
Рассказчик снова смутился. Все повторилось, как и первый раз. Было заметно, что ему очень и очень не хотелось говорить то, что сейчас вертелось у него на языке.
Нед укоризненно покачал головой. Вся сила его пронзительного взгляда, которым он сейчас буквально сверлил хозяина кабинета, не двузначно говорила тому: не советую со мной шутить! Не дурачьте меня, мистер Брэгг! Тот понял смысл этого взгляда. Очень тяжело вздохнул и продолжил еще более виноватым, чем прежде, голосом:
- Я был совершенно уверен, мистер Бакстер, что именно так и будет. Что я поблагодарю его за проявленную учтивость ко мне, и он отправится восвояси. Но он стал сокрушаться по поводу того, что осматривая поломку на моей коляске, испачкал себе руки. И сейчас испытывает жуткий дискомфорт и страстное желание помыть руки. Желание, говорит, столь страстное, что он уже терпеть не может. Мне нечего не оставалось, как проводить его в дом.
Нед улыбнулся еще более загадочнее.
- Кажется, я уже знаю то, что происходило далее. Вы его на время оставили одного. И, пока он приводил себя в порядок, вы в этом время проследовали в архив. И спрятали там только что привезённый конвент. Ведь так? Да?
- Совершенно верно. – Быстро согласия душеприказчик. – Я всегда так делаю. Нужно побыстрее спрятать важный документ.
- Да, но не всегда срочность играет на пользу. Сейчас ваша спешка могла привести к тому, что Том тайком последовал вслед за вами и подсмотрел, куда именно вы спрятали письмо.
Хозяин дома посмотрел на Неда удивленными глазами.
- Неужели… Неужели… - Голос его срывался от волнения. – Неужели он мог себе такое позволить?
Нед рассмеялся.
- Такие проходимцы могут себе позволить все! Абсолютно все! Сначала тайком подсмотреть, где именно спрятано завещание. Ведь зашли вы в свой архив с конвертом, а вышли, я так понимаю, без него. Проходимец с этой минуты знал место хранения интересующего его документа. И уж поверьте, зная это, он точно мог найти время для того, чтобы тайком снова пробраться в дом, желательно, когда в нем никого не было, и проникнуть в архив. Ели даже он и закрывается ключ. Отмычки в ловких руках мошенников творит чудеса! И отрывает любые замки. В архиве отыскать… Благ дело он, как вы сказали, совершенно небольшой, и найти там знакомый ему конверт не составит такого уж титанического труда. И, в конечном итоге, поменять завещание… Такое возможно, мистер Брэгг?
Тот смотрел на Неда большими от потрясения глазами. Смотрел молчал. Неду не хотелось сейчас винить его. Он понимал, что тот стал жертвой своих заблуждений и излишней уверенности. Открывшаяся сейчас перед ним истина искренне удивила его. Нед верил, что удивление этого было человека не поддельным.
- Вот видите, как может быть. – Вздохнул Бакстер. – А вы говорите «как в надежном хранилище солидного банка». Бывает, двери в банке очень толстые и, казалось бы, неприступные. Но стоит лишь воришке одурачить кассира, и под каким-то невинным предлогом усыпить его бдительность, украсть у него ключ, как все старания тех, кто строил столь неприступное хранилище, пропадают зря. Вор простои спокойно открывает ворванным ключом трижды крепкие и неприступные толстые двери… Нечто подобное произошло и в нашем случае…

Эпизод третий
- Да, иду я! Иду! Кому это там невтерпеж? Зачем так неистово тарабанить в дверь?
Хозяин дома подошёл к входной двери, распахнул ее, взглянул на гостя и оцепенел т неожиданности.
- Бакстер?! Нед Бакстер?! Верть ли очам своим.
Голос его звучал настолько удивленно, что, казалось, если бы сей миг он увидел в дверях сошедшую с небес Деву Марию, его изумление было бы менее эмоциональным, чем сейчас.
- Да, Джонни! Это я! Собственной персоной! Ты позволишь зайти?
После таких слов следовало бы ожидать извинений хозяина дома и вполне логичной фразы: «Конечно же, мистер Бакстер! Проходите! Прошу вас!» Но этой фразы не последовало. Джонни смотрел на гостя очень пронзительно. И молчал. Молчал, не зная, как ему поступить.
- Вы уж извините меня, мистер Бакстер…- Наконец-то неуверенно начал он, растягивая слова. – Но я уж и не знаю, стоит ли мне приглашать вас. Я приглашу, а вы потом уведете меня из моего дома в наручниках… Меня такая перспектива не очень радует…
Нед слегка поджал губы, показывая тем самым, что такой ответ ему не очень понравился.
- Я понимаю, Джонни, что люди твоей профессии не очень-то рады визитам людей моей профессии. Это все понятно. Но я пришел к тебе за помощью. Я в данном случае хотел бы видеть тебя как того, кому в конце разговора я скажу не привычные слова упека за аморальный образ жизни, а слова благородности за поддержку.
Джонни улыбнулся, иронично покачал головой.
- Это для вас, мистер Бакстер, я проходимец Джонни. А для людей моего круга, как вы выразились, я уважаемый человек. И вряд ли я стану помогать вам в том, что вы попросите. Я догадываюсь, о чем будет просьба. Можете думать обо мне все, что хотите, но и среди людей нашего, как вы говорите, круга, есть «Кодекс чести»! И я не стану предавать своих друзей!
Нед посмотрел на своего собеседника очень пристально.
- Не советовал бы тебе, Джонни, рассуждать о кодексах чести именно со мной. Это между собой вы можете кичиться бахвальством о якобы чести. У людей бесчестных, подлых и мерзких, которые живут не по закону, а жируют за счет слез и горя других людей, жертв ваших преступлений, никогда не было и не может быть никакой чести! Вор, убийца, любой преступник – это однозначно негодяй! Человек без чести и свести! Так что не разглагольствуй, Джонни, предо мной о вашем идиотском Кодексе чести! Это Устав волчьих законов, среди волков и нелюдей, которыми и являются люди твоего, как ты говоришь, круга! Луше пропусти меня в дом от греха подальше! Я же говорил, что пришел к тебе за помощью. Мирно. И столь же мирно хочу уйти. Не заставляй меня поступать иначе! Ты же знаешь, что я могу найти сотню причин и возможностей для того, чтобы увести и тебя, и любого из вас, как ты говорил, в наручниках. Так что лучше встреть меня как… Ну, если ни как друга, то хотя бы ни как врага. Искренне тебе это советую, Джонни!
Тот помялся в нерешительности, но, зная Неда, и понимая, что многое, если не все, в его словах звучало убедительно, он сделал шаг в сторону, и жестом руки пригласил гостя в дом.
Нед вошел, прошелся по комнате, огляделся вкруг, увидев стулья и небольшой диванчик, кивнул на них.
- Здесь мы можем присесть?
- Да. Садитесь.
Нед сел на диванчик. Джонни сел на стул напротив него. Оба какое-то время помолчали, посмотрели друг на друга.
- Вы уж простите, мистер Бакстер… Но не приято таким как я говорить по душам с полицейскими да ищейками! – Сказав это, он тут же осекся. – Впрочем, нет! Последнее слово я беру назад! Хотя мы пренебрежительно относимся к полицейским и тем, кого я назвал выше, все же это обидное слово в свой адрес вы не заслуживаете. Как вы много знаете о представителях преступного мира, так и мы иногда между собой обсуждавшим тех, кто не дает нам покоя. И знаем, что среди полицейских есть люди и жестокие, и продажные, и подлые и лживые. О вас же все говорят, как о «правильном» детективе. Который, хотя и не дает спуску тем, кто обидел людей, которые обращаются к вам за помощью, все же всегда поступает честно и справедливо. Но все равно! Если бы будет просить меня «сдать» кого-то из моих друзей, то сразу вам скажу: этого вы от меня не дождетесь! Я, Джон Дункан, своих не продаю!
Нед улыбнулся, покачал головой.
- Не переживай, Джон Дункан! Что бы здесь не было сказано, какие бы имена я услышал или не услышал, никто из твоих дружков меня в данном случае не интересует! Никто! Уверяю тебя! И уж точно я не собираюсь никого из них упрекать, а, уж тем более, привлекать к судебной ответственности. Меня интересует совершенно другой человек! Совершенно! Который уж точно не относится к криминальному миру, и к двоим дружкам тоже. Так что не думай, что, рассказав мне то, что знаешь по моему делу, ты подвергнешь кого-то из друзей какой-либо опасности. Мне нужно лишь разобраться в том деле, о котором я тебе сейчас расскажу. Ине более того! Истрия любопытнейшая, скажу я тебе. Так что слушай меня, Джонни!
И Нед неторопливо начал свой рассказ. Говорил долго, подробно, без излишних эмоций, но и не скучно. В голосе и мимике рассказчика было достаточно того, что, в итоге, искренне заинтересовало слушателя.
Когда Бакстер закончил свой монолог, оба задумались на какое-то время.
- Вот такая вот ситуация, Джонни. – Вздохнул Нед. – Меня интересует только этот наследничек, проходимец Том, и никто более! Я глубоко уверен в том, что все это задумал и реализовал именно он. Но я очень сильно сомневаюсь, что он сам, лично, подделывал почерк своего отца. Совершенно очевидно, что над поддельным завещанием работал профессионал! Уж больно похож почерк на той бумаге на почерк отца семейства, господина Уильяма Брукса. Поскольку ты в моем понятии самый искусный специалист в этом деле, никто, так как ты, не умеет столь умело подбирать почерк других людей, я и обратился к тебе. Ты наверняка знаешь тех, кто занимается тем же, что и ты. Мне нужно найти того, кто написал это завещание. Вернее, подделал почерк и написал фальшивку завещания. Еще раз говорю и в который раз повторяю! Я не буду призывать этого человека к ответу! Он мне нужен ни как подозреваемый, а как свидетель! Впрочем, что я такое говорю?! Я не планирую его звать в суд в качестве свидетеля! Мне важно другое! Услышать из уст этого человека подтверждение, что это именно он подделал это завещание! Ведь ни единая живая душа не видела настоящего завещания! Все думают, что это и есть настоящий документ! Я же хочу доказать обратное! Что все написанное на той пресловутой бумаге – фальшивка! Если найдется человек, который скажет, что он написал поддельное завещание, и укажет на проходимца, который заказал ему эту подделку, то это сразу же закрывает все мои вопросы! Все!
Над достал лист бумаги, протянул его собеседнику.
- Взгляни на это, Джонни. Это и есть то, поддельное, по моему твердому убеждению, завещание. Посмотри внимательно на почерк. Может, ты знаешь особенности правописания своих коллег. Возможно, по каким-то приметам, пусть самым мельчайшим, ты поймёшь, чья это рука. Кто мог написать это. Если скажешь… Если поможешь мне, то я не останусь в долгу. Ты же знаешь, наши дорожки очень тесно переплетается. Если ты мне поможешь сейчас, то я потом смогу помочь и тебе. Я все сказал.
Нед умолк, устало откинулся на спинку диванчика.
Джонни тем временем долго рассматривал доверенный ему лист бумаги.
Наконец, он заговорил. В его голосе было столько лукавства, что Нед сразу же обратил на это внимание.
- Так вы говорите, мистер Бакстер, что, если я вам помогу, то это мне зачтётся? Да?
Нед поднял от удивления брови.
- Естественно! Я не повторяю дважды! Если я сказал, значит, так оно и будет!
- Это хорошо… Это очень хорошо…
Джонни говорил столь торжественным голосом, что, казалось, он сейчас сделает какое-то важное объявление. Нед напрягся, предчувствуя это.
- Хорошо, мистер Бакстер. Помогу вам. Очень надеюсь на ваше четное слово. И на то, что вы, возможно, сделаете мне поблажку в будущем. Так вот. Не нужно искать никого другого искать! Это мой почерк! Это завещание подделывал я!
Нед поднял вверх брови, выпрямился, явно оживился.
- Да, мистер Бакстер! Я! И проходимец, который приходил ко мне с образцом почерка, с тестом, который, видимо, он заранее состряпал, и я должен был лишь написать все рукой его отца, на чистом листе бумаги, по указанными вами приметам очень похож на того Тома Брукса, о котором вы мне рассказали! Это, вне всякого сомнения, был он!
Нед хотел, что-то сказать, но передумал. Чувства переполняли его. Было заметно, что в глазах детектива искрится эйфория.
- Хочу вот что еще сказать вам, мистер Бакстер! – Уверенным тоном продолжил Джимми. – Вы сказали, что не будете звать того, кто подделал письмо, свидетелем в суд. Понятно, что мне хотелось бы держаться от всех судов подальше. Но… - Джонни сделал многозначительную паузу в этом месте. – Но, если понадобится, я готов и дальше помогать вам в этом деле. И скажу почему.
Он взглянул на Неда очень пронзительным взглядом.
- Мне запали в душу ваши слова насчет того, что люди моей профессии приносят много горя тем, кто становится нашими жертвами… Так вот… Когда я переписывал это завещание из заранее приготовленного текста этого проходимца, я понимал, каким мерзавцем он является! Коль он так жестоко обошелся с родным братом и сестрой! Но я… Я, мистер Бакстер, позарился на его деньги. Если сразу, когда я прочел то, что мне предстояло написать, я хотел послать его ко всем чертям, то, услышав сумму, названную им, я смалодушничал… Я покорно написал то, что он и просил…
Рассказчик задумался, надолго замолчал. Опустил голову.
- Между собой мы не раз обсуждали в том числе и те случаи, когда вы, мистер Бакстер, отказывались от весьма солидных гонораров за расследуемые вами дела. Мы потешались тогда, мол, вот глупец! Как от таких больших денег можно отказываться?! Причем, отказываться добровольно! Сейчас же я понял, что не все в этом мире мериться деньгами. Есть вещи и важнее за деньги. Потому-то мне и хочется сейчас помочь вам. Я этим хочу как бы искупить свою вину перед теми людьми, которых хотел обмануть этот проходимец. Обмануть в том числе и с моей помощью…
Джимми помолчал, а потом добавил.
- Если вы об этом не знали, то я вам, мистер Бакстер, открою вам некий секрет. Вы уже сейчас становитесь легендарным детективом. В том числе и потому, что вы благородный человек. Вот и я хочу сделать что-то благородное. Хочу, вы уж извините, быть чем-то похожим на вас. Может, пройдет годы, и об этом моем поступке, когда я помог вам, будут люди с годами отзываться столь же уважительно, как многие уже сейчас отзываются о вас…

Эпизод четвертый
Томас Брукс смотрел на гостя с настороженностью и даже с опаской. Ему хотелось понять, зачем этот незнакомец пришел к нему, и что можно ожидать от этого визита. Возможно, дурное предчувствие интуитивно подсказывало ему, что ничего хорошего от этого гостя ждать не стоит. Потому Томас и проявлял легкие признаки беспокойства. Но все же провел гостя в комнату, предложил стул.
- Слушаю вас, мистер…
- Меня зовут Джордж Грант, мистер Брукс. Мое имя Джордж Грант. Мое имя, скорее всего, вам ни о чем не говорит, но вот вашему батюшке, господину Уильяму Бруксу, оно сказало бы о многом.
Томас вскинул вверх брови, показывая то, что данная фраза удивила его.
- Да, мистер Грант, но моего отца уже нет в живых. Увы…
Гость сокрушено покачал головой.
- Мне известен сей печальный факт. Потому, собственно, я и потревожил вас. А дело вот в чем… Вы разрешите сразу же перейти к делу? Чтобы не занимать ваше, возможно, драгоценное время. Возможно вы занятый человек. Я ведь об этом не знаю.
- Говорите, мистер Грант. Горите о деле, с которым пришли ко мне. Я вас слушаю.
Гость с деловым видом откинулся на спинку кресла, тяжело вздохнул, и начал свой рассказ.
- С вашим отцом меня связывает давняя дружба. Ну… Наверное, все-таки не близкая дружба, а, скажем так, знакомство. Мы занимались одним дедом, которое связывало нас. В силу множества причин мы не афишировали ни это дело, ни наше знакомство, но продолжали им заниматься. Что было выгодно для нас обоих. Поскольку я хорошо разбирался в документах, вел многие дела разных заказчиков, ваш батюшка, который был намного старше меня по возрасту, узнав, что я составлял завещания для других людей, попросил меня юридически правильно оформить завещание, которое он хочет написать. Проще говоря, он попросил меня проконсультировать его, как нужно написать завещание. То, которое он оставит своим детям. Разумеется, я не мог ему отказать и сделал это. Помог ему. Правда, потом он передал это завещение своему душеприказчику и уже тот хранил его у себя. Но в данном случае ни это главное. Главным во всей этой истории есть вот что…
Рассказчик сделал паузу, чтобы показать, что он сейчас будет говорить главные слова, с которыми он и пришел в этот дом. Он напустил на лицо таинственность, и даже оглянулся по сторонам. Как бы пытаясь убедится, никто ли посторонний не подслушивает то, о чем н сейчас скажет.
- Все дело в том, мистер Брукс… Как бы вам это лучше объяснить… В том завещании я… Вернее, мы вдвоем… Но это было сделано по моей инициативе... Так вот… В том завещании мы как бы зашифровали текст другого завещания. Другого человека. И речь там идет о безосновно сказочной сумме. Вы уж простите, но я не могу до конца раскрыть вам всю тайну того, что там зашифровано. Но главное заключается в том, что человек, знающий тайну, которая зашифрована в том завещании, сможет получить другое, упомянутое мною, сказочное наследство. Для этого нужно иметь этот документ на руках. Увы, но это завещания бесследно пропало… То завещание, которое душеприказчик вашего батюшки недавно зачитал перед наследниками господина Уильяма Брукса, не является тем завещанием, которое писали мы вместе с вашим батюшкой!
Гость горестно покачал головой, опустив ее, выражая тем самым свое расстройство. Но, тем не менее, он тайком подглядывал за слушателем. От его пытливого взгляда не ускользнул тот факт, что молодой Брукс сразу же насторожился, услышав первые же упоминания завещании. Но когда речь в разговоре зашла о факте, что благодаря вожделенному документу знающий человек может получить дополнительное, сказочное, наследство, глаза его загорелись алчным огнем. Опытный глаз наблюдателя сразу же определил, что в глазах слушателя была не заинтересованность или любопытство, а именно алчность! Заметив это, рассказчик таинственно улыбнулся. Словно это было то, чего он и ожидал.
- Я видел то завещание, которое душеприказчик зачитал вам, детям вашего отца. Но это, повторяю, было не то завещание! Другое! - Рассказчик снова тяжело вздохнул. – Мне, признаться, меньше всего хочется разбираться в том, почему завещание оказалось другим. Возможно, ваш батюшка решил изменить его, и переписал заново. По другому. На новом завещании ведь угадывается его рука! Я знаю его руку! Это завещание написано им. Меня интересует другое, но очень важное: где же предыдущее завещание?! То, которое мы составляли вместе с ним! В котором зашифрована важнейшая информация! Которая озолотит того, кто представит этот документ!
Рассказчик заметил, как слушатель вздохнул облегчением, услышав слова о том, что его гость не намерен разбираться в том, почему завещание оказалось другим. При этом было заметно также и то, что новые сведения о важности предыдущего завещания, которое может принести баснословные прибыли, еще больше интриговали и увлекали его. Видя это, и мысленно отмечая для себя, что зерно брошено в благодатную почву, гость продолжил:
- Я понимаю, мистер Брукс, что вам, скорее всего, ничего не известно о предыдущем завещании…
- Именно так, мистер Грант! Именно так! Мне абсолютно ничего не известно о том завещание, о котором вы говорите!
Этот едва ли не выкрик Тома прозвучал очень неестественно в стенах этой комнаты. До сего времени говорил только гость. Говорил спокойным, даже грустным, голосом. Делал паузы, во время которых в помещении властвовал едва ли не звенящая тишина. И вдруг этот очень эмоциональный спич, который на фоне предыдущего спокойствия выглядел едва ли не вскриком. Поняв это, и чтобы как-то сгладить неловкость, Томас тут же продолжил. Но говорил он уже на удивление спокойным и равномерным голосом.
- Мне, мистер Грант, ничего не известно ни о каких завещаниях. Я видел лишь его… Вернее, слышал… Лишь тогда, когда мистер Оливер Брэгг собрал нас всех вместе и прочел нам волю нашего отца. Больше ничего по этому поводу сказать не могу. Ничего…
- Я понимаю, мистер Брукс, - поспешно и суетливо молвил гость, как бы извиняясь за хлопоты и отнятое у хозяина дома время, - я все понимаю. Но я как тот утопающий, который рад ухватится за соломинку, лишь бы спасти свою жизнь. Я-то знаю, какие богатства кроются за тем, первым, завещанием, потому и стараюсь сделать все возможное и невозможное, лишь бы разыскать его. Потому и к вам обратился. Ну, мало ли… Я ведь человек фактически посторонний. А вы жили в этом доме вместе с вашим батюшкой. Коль он оставил вам наследство, то, наверное, любил вас больше всех. Возможно, он вам, как своему любимчику, открыл тайну первого завещания. Я поэтому и решился на этот разговор.
- Ничего он мне не говорил. Я ничего не слышал ни от него, ни от кого-либо другого, ни о каком-то другом завещании, ни о чем-либо другом. Ваш рассказ интересен, но я, право слово, ничем не могу помочь. Вы уж извините. Я и так уделил вам немало времени. Меня ждут важные дела.
С этими словами Томас поднялся. Намек на дверь был более, чем прозрачным. Но это не расстроило гостя. Во всяком случае, он не подал виду. Он также поднялся и еще раз обратился к хозяину комнаты.
- Очень вас прошу, мистер Брукс. Если вам что-нибудь станет известно об этом, втором, завещании, сообщите, пожалуйста, мне. Только мне известна тайна зашифровки того завещания. Только с моей помощью владелец завещания сможет получить то сказочное наследило. Так что мы нужны друг другу! Если вы найдете то завещание, то мы оба окажемся в выигрыше! Оба! Если что, то вы меня всегда можете найти в моей конторке в Хавардане по Бейли-Стрит 26. Разрешите откланяться!
И с этими словами гость, учтиво поклонившись, покинул комнату.

Эпизод пятый
Нед Бакстер уже начал волноваться. Он все чаще выходил на крыльцо дома по Бейли-Стрит 26 в Хавардане и посматривал на дорогу. Она была пустынной. Это вызывало еще большую тревогу. Он понимал, что в принципе не должно случиться чего-то неординарного. Но от такого проходимца, как Томас Брукс, можно было ожидать всего. Если он придумал столь сложную и многоходовую комбинацию с подделкой и заменой завещания, то он может пойти и на большее, чтобы сохранить свою тайну. Это и волновало Неда. Жизнь и безопасность его друзей и помощников Джека Мартина и Джереми Хиггинса значили для него очень много. Потому Бакстер сейчас и волновался так сильно, что знал, что они, находящееся, так сказать, в логове врага, должны были уже вернуться назад. Если их до сих пор нет, то, возможно, случилось нечто непредвиденное! Вот это «возможно» и это «нечто» его сейчас и беспокоили больше всего!
Но Бакстер был человеком той профессии, которая требовала риска. Тем более Нед отдавал себе отчет, что Джек и Джереми отправились не в притон убийц и кровавых злодеев, для которых лишить кого-то жизни было делом едва ли не привычным и обыденным, а в дом к, пусть и ветреному проходимцу, но все же не к жестокому преступнику и убийце Томасу Бруксу. Поэтому не стал внушать себе излишние страхи, и продолжал терпеливо ждать их возвращения. И таки дождался!
Когда оба преступили порог их конторки, Нед с облегчением вздохнул, подвинул ближе стулья. Ведь он видел, как они едва ли не тяжело дышали после довольно долгой, по всей видимости, изнурительной дороги.
Те присели, молча перевели дух. Нед присел рядом.
Наконец, Джек заговорил.
- Мы сделали все так, как вы и говорили, Нед. Заранее спрятались в разных комнатах. Я спрятался в личном кабинете Томаса Брукса. Основные события происходило именно там. Поэтому мы по дороге и договорились с Джереми, что в основном обо всем буду рассказывать вам именно я.
- Это понятно, Джеки. – Кивнул в знак согласия Нед. – Говори! Неужели что-то было?!
- Было! Именно было! Потому мы и приехали, если вы заметили, явно не с поникшими головами.
- Отлично! – Оживился Нед, услышав эту весть. – Рассказывай! Поподробнее!
- Рассказываю! Сидя в своем укрытии, я даже немного слышал о том, что вы говорили с ним в гостиной. Как только вы ушли, он сразу же бросился к себе в кабинет. По его торопливой походке, суетливым движениям, я сразу же понял, что сейчас будет. Для меня главным было увидеть и запомнить, где же этот плут прячет подлинник завещания. Я думал, что на какой-то полке, в одной из многочисленных книг. Или еще где-то в более доступном, пусть и заумном месте. Но все оказалось намного сложнее. Он его прятал в тайнике! Да! Именно! В хитро замаскированном тайнике!
Джек покачал головой, как бы выражая свое мнение по поводу хитрости и вероломства двуличного наследника.
- Он приподнял ковер, очень большой и толстый ковер, который лежал посредине кабинета, взял со стола острый предмет, подковырнул одну из дощечек. Она подалась. Он отложил в сторону этот своеобразный небольшой люк, ведущий в нишу, находящуюся в полу, достал из углубления в полу, то есть из тайника, лист бумаги и сразу же устремился к столу. Впрочем, нет! Сначала он поспешил к двери, запер ее, а потом надолго склонился над этой бумагой! Если бы вы знали, как много раз он перечитывал ее! Даже просматривал на свет окна, как бы пытаясь увидеть на свет что-то такое, что просвечивалось бы через лист бумаги! По всей видимости, он пытался сам расшифровать тайну того завещания. Ну… Ту, якобы, тайну, о которой вы, Нед, ему наплели в вашем разговоре с ним. Вот плут! – Джек позволил себе рассмеяться. – Я ведь слышал, как вы ясно сказали ему, что только вам известна тайна расшифровки! Что вы поделитесь с ним! Что оба будете в выигрыше! Ан нет! Ему все захотелось иметь одному! Самому!!! Да… Человеческая жадность и алчность – это удивительнейший феномен!
Видя, что Джек умолк, переводя дух после длинной тирады, Нед также улыбнулся и укоризненно покачал головой.
- Вполне с тобой согласен, Джеки! Вполне! В своей работе я так часто с этим сталкиваюсь. Вижу, как люди меняются… Прячут глаза…. Некоторым не ведомо чувство стыда… Но другие… Будут юлить, лгать, менять свою совесть на ломаный грош… Но лишь бы этот грош заполучить в свой карман! Некоторые готовы, что называется, удавиться из-за гинеи, лореля, фартинга, фунта, шиллинга и даже пенса! А что уж говорить за баснословно большие деньги! В таких случаях некоторые готовы продать и предать родного брата и сестру! Как это произошло в нашем случае. Но это так, к слову! Мне важно знать, куда же он в итоге дел завещание? Спрятал снова в тайник или нет?! Это очень важно!
- Он возился с расшифровкой текста очень долго. Очень! Потому-то мы с Джереми так надолго и задержались! Терпеливо сидели в свих укрытиях. Но и этот стервец тоже оказался человеком упорным! Уж больно ему хотелось разгадать то, о чем вы ему сказали.. Увы… Так ничего и не добившись, он, чертыхаясь от досады, спрятал бумагу назад. В тайник.
- Значит, интересующий нас документ находится там?
- Именно там, Нед. Именно там! Он прикрыл тайник этим лючком, сверху нова все накрыл этим громадным ковром. Все сделал так, что никто и никогда не найдет там его сокровище. Когда он наконец-то ушел, я решил понять край ковра и взглянуть на тайник. Так вот я что вам скажу. Я хотя и смотрел очень пристально, и точно запомнил то место в полу, где был тайник, но поначалу даже я не заметил, где же именно находится лючок. Так плотно все планочки прилегали на полу одна к другой, что изначально никакую, даже маленькую щель, невозможно было заметить! Это лишь потом, наклонившись, и присмотревшись еще более внимательно, я обратил внимание на крошечную щель, куда, видимо, он и всовывал кончик кинжала, чтобы подковырнуть и поднять хитро замаскированную дощечку!
- Но ты там ничего не трогал, Джеки?! Бумага там и осталась? В тайнике?
- Разумеется! Все там! Как вы и велели! Я ничего не трогал.
- Отлично! – Нед поднялся, начал возбужденно прохаживаться по комнате взад-вперед, потирая руки. – Превосходно! Подождем несколько дней. Посмотрим, что он предпримет. Если ничего, то мы разыграем заключительный акт нашего театрального действа!

Эпизод шестой
- Я собрал вас всех, господа, вот по какому поводу!
Голос Оливера Брэгга звучал очень торжественно. Сидящее в комнате Джеймс Брукс, Дороти Эванс и Томас Брукс с удивлением и интригой смотрели на него. Они свершено не догадывались, зачем этот человек пригласил их на данную встречу. В свое время он, как душеприказчик их усопшего отца, огласил им отцово завещание, чем, собственно, исчерпал свою миссию, причастную к дому семейства Бруксов. И вот он снова в их доме! Снова собирает вместе детей ушедшего в мир иной Уильяма Брукса, чтоб сообщить какую-то новость его детям. Любопытство – это то, что присуще всем живым существам на этой трижды грешной, планете. А уж людям тем более. Поэтому были совершенно понятными чувства двух братьев в и сестры, которые смотрели в это время на душеприказчика их отца и ждали, что же он скажет.
- Все дело в том, господа, что в мои обязанности входит исполнение любых, даже самые неожиданных и экстравагантных, желаний моих клиентов. А желанием господина Уильяма Брукса, вашего отца, и было сделать то, что я неукоснительно делаю! Он строжайше приказал мне прочитать вам сначала то завещание, которое я вам в свое время зачитал. Затем, сделав паузу, и посмотрев на реакцию наследников, он приказал мне через месяц прочесть другое завещание. Которое я вам сейчас и зачитаю! Итак! Слушайте!
Чем дольше он читал бумагу, тем все большими от удивления становились глаза у всех троих наследников. Особенно у Томаса Брукса. Когда душеприказчик закончил чтение и сообщил о том, что завещание оглашено, он буквально вскочил со своего места.
- Этого не может быть! – Голос его срывался от волнения. Слова застревали в его пересохшем горле. – Как это так?! Все достается этим… Этим двоим… А мне ничего?! Абсолютно ничего???!!!
На Томаса страшно было смотреть. Гримаса ужасного разочарования исказила его лицо. Он с трудом находил слова.
- Этим… Этим… Все… А мне… Мне ничего???!!! Это несправедливо! Этого не может быть!
Душеприказчик посмотрел на младшего Брукса с величайшим удивлением.
- Помилуйте! Что же вы не возмущались так после оглашения предыдущего завещания?! Что же вы не взывали к справедливости, что все досталось оному человеку?! Что же вас не возмутила та несправедливость, что ваши брат и сестра остались тогда ни с чем?! Мало того! Мне известно, что вы обратились к судебным приставам, чтобы те помогли привести завещание в исполнение, и чтобы приставы приказали семьям вашего брата и сестры покинуть этот дом?! Как и указано было в завещании! Мало того! Вы просили приставов, что, если эти семьи добровольно не съедут из дома, который принадлежал теперь лишь вам одному, то они должны были выселить обе семьи силой! Ведь так, мистер Томас Брукс?!
Тот не знал, что на это ответить. Он лишь хлопал ртом, словно ему не хватало воздуха.
- Я… Я буду жаловаться… - Выдавливал он из себя. – Этого не может быть! Этим все… А мне… Ничего…
- Вы так и не ответили на мой вопрос, мистер Брукс! Я думаю, вы понимаете, что, коль вы требовали у судебных приставов выселить ваших брата и сестру из вашего дома, то, следуя этому, новому завещанию, они вправе просить приставов о том же. Чтобы они вас выселили из этого дома!
- Ни в коем случае!
Это был голос Джеймса Брукса, ставшего брата. Он поднялся со своего места. В его голосе и на его лице читалась твердая решительность.
- Ни в коем случае! Он наш брат! Чтобы не было написано в бумаге, мы не только не будем обращаться ни к каким приставам, а и не против того, чтобы Том и дальше жил в этом доме! Это дом нашей семьи! Наш общий дом! Пусть Том живёт в нем, как жил и раньше. Ты согласна, Дроти?
С этими словами он взглянула на молчавшую до этого времени сестру. Все устремили свои взгляды на нее. Та, прежде чем ответить, добродушно улыбнулась.
- А разве я могу сказать иначе? Люди добрые! Вы меня смешите! Разве я похожа на ту, которая может сказать иначе?! За кого вы меня принимаете?! Разумеется да! Да! И только да! И делаю это не только для брата! Которого искренне люблю и которому столь же искренне желаю только лишь счастья благополучия и ничего более! Но и, повторяю, делаю это для себя! Для своей свести! Чтобы я могла и дальше жить с чистой совестью! С сознанием того, что в этой жизни я не сделала ничего, за что бы кто-то мог бы меня упрекнуть. Поверьте, это много значит! Это важнее всех денег на земле!
Душеприказчик утвердительно покачал головой.
- Какое благородство! Вот вам пример, мистер Томас Брукс, как нужно относиться к родственникам, родным людям. А вы на них с таким пренебрежением говорили «этим»… А они вот как справедливо к вам поступили… Они все распределлили справедливо, по поровну. Вот если бы господин Брукс, ваш отец, сразу же написал бы такое завещание, где все наследство делилось бы поровну, на всех троих детей, не было бы такой путницы. Ведь так, мистер Томас Брукс? Я прав? Ответьте мне!
Но тот что-то продолжал недовольно бормотать себе под нос.
- Предыдущее завещание было написано на меня… На меня одного… Я уже так настроился на то, что я сам буду здесь хозяином… А теперь…
Душеприказчик грустно улыбнулся, иронично покачал головой.
- Вы сами не ведаете, что творите, мистер Томас Брукс. К вам ваши родственники проявили столько уважения, а вы… Снова сокрушаетесь по поводу завещания… Вам бы поблагодарить их за то, что ни относятся к вам с такой любовью. Да извиниться перед ними!
- Извинится?! – Глаза Томаса стали большим от удивления. – Перед ними? Перед этими? За что?!
На лице душеприказчика появился гнев.
- Бог свидетель, что я вел себя тактично. Но вы довели меня! Я скажу правду! Извинится за то, что вы похители у меня настоящее завещание! Завещание вашего отца! А взамен мне подбросили поддельное! Липовое! Которое состряпали сами же! С выгодой для себя!
В комнате воцарилась звенящая тишина. Все устремили свои взгляды на Тома. Тот сначала стушевался, но потом расправил плечи. Лицо его налилось гневом.
- Клевета! Я буду жаловаться!
Именно в это время за спиной наследников, которые сидели к входной двери спиной, послышался твердый мужской голос:
- Я вижу пришло время прекращать эту комедию!
Повернувшись, все увидели человека, шагавшего в дверь и решительным шагом напарившегося к душеприказчику. Став рядом с ним, он взглянул на наследников.
Лишь только Томас увидел его лицо, вмиг стушевался.
- Меня зовут Нед Бакстер! Я явлюсь детективом! Повторяю: я явлюсь официальным лицом, которое расследует данное преступление! По первому же моему требованию сюда может явиться наряд полиции, и под конвоем провести преступника в том место, которое он заслуживает. Так было всегда, во всех делах, которые я вел. Но здесь… Здесь особый случай… Я вижу, как трепетно и уважительно старший брат и сестра относятся к младшему брату. Который, будем откровенны, этого уважения совершенно не заслуживает. Но не мне это решать. Я не хочу, чтобы мир в этой семье закончился прибытием полицейского конвоя. Поэтому даю преступнику шанс. Шанс, за который он должен меня благодарить. Так вот. Если воришка сам сейчас же принесет и вручит душеприказчику настоявшее завещание… Завещание, которое он в свое время украл у мистера Оливера Брэгга… Так вот. Если воришка… Если подлый и мерзкий воришка… Если преступник, не имеющий ни чести не совести, коль он так жестоко поступил со своим братом и сестрой, принесёт сию же минуту настоящее завещание, я не стану вызвать конвой!
Все не сводили глаз с Томаса. Тот был явно растерян, но пытался храбриться.
- Что вы такое говорите. Какое такое «настоящее завещание»?
Глаза Неда сузились. Они заполыхали гневом.
- Послушай, ты! Проходимец! Это своим родственникам ты можешь строить невинные глазки! У меня эти номера не проходят! Разгневал ты меня не на шутку! Если ты сейчас же не принесёшь настоящее завещание, то я тотчас вызываю конвой! И сделаю то, что я обычно не делал никогда! Я сам, лично, буду присутствовать на суде! В качестве свидетеля твоего преступления! И сделаю все возможное и невозможное, чтобы свидетелями на суде были и те, кто помогал тебе в твоих гнусных и мерзких делах. Например, прекрасным свидетелем обвинения будет тот, кто подделывал почерк твоего отца на завещании, которые ты потом выдавал как настоящее. Которое ты сам же, подлый ты человек, состряпал, а имитатор почерка только лишь переписал то, что ты насочинял. Его показания будут важными!
Под натиском гневной тирады Неда проходимец терялся все сильнее и сильнее, но все еще делал последние попытки сопротивления.
- Какой свидетель? – Лепетал он. – Какой имитатор почерка?
Лицо детектива исказилось еще большим гневом.
- Какой, говоришь? А вот этот!
И Нед сделал взмах рукой. В дверях все это время неземным стоял человек. Увидев отмашку, он подошёл к Томасу. Стал перед ним буквально в нескольких ярдах, едва ли не лицо к лицу, и очень пристальным взглядом начал изучать мимику на лице Томаса. А там было на что посмотреть! Увидев Джона Дункана, Том, конечно же, сразу узнал его, и тут же переменился в лице. Его щеки запылали всеми цветами радуги.
- Ты узнаешь этого человека, Томас?!
Тот молчал. Нед сделал шаг вперед.
- Итак! Мое терпение лопнуло! Сейчас мы все идем в кабинет Томаса Брукса. Сейчас я при всех достану из тайника настоящее завещание! Настоящее! Лишь только оно окажется в руках душеприказчика, и он прочтет его, я тут же взываю полицейский конвой. Причитающаяся доля наследства мистера Томаса Брукса, после этого, скорее всего, так и не останется невостребованной. Но… Слушаете меня внимательно! Все слушаете! И особенно Том! Я даю последний… На этот раз точно последний шанс Тому! Я сейчас буду делать то, что я буду делать. Том все будет видеть! И он все поймёт. Он в любое время может оттолкнуть меня в строну, и начать достаться завещание из тайника сам! Повторяю! Сам! Самолично! Если он сам достанет то, что сам же подло спрятал, и сам же вручит настоящее завещание в руки душеприказчику… Человеку, у которого он и украл этот документ, то я не стану вызывать полицию. Я просто уйду! Разбираетесь сами в своем семействе. Но, если он этого не сделает… Не вините меня. Бог свидетель, я сделал все, что мог! Джек Мартин и Джереми Хиггинс будут понятыми! Помогите мне, ребята! Пойдемте все в кабинет!
Тут же в холл, где происходил все события, зашли Джек и Джереми, и вся компания медленно направилась в кабинет Томаса Брукса. Джек и Джереми шли вслед на Томом, как бы подстраховывая того, на случай его побега. Но все понимали, что вряд ли он будет убегать.
Зайдя в комнату, все стали полукругом, не сводя глаз с Неда, который стал посредине кабинета.
Гнетущее зрелище являло все это со стороны. Все были угрюмы, все молчали, все ждали, что скажет или сделает детектив.
Нед неспешно окинул всех взглядом. Затем остановил свой взор на младшем Бруксе.
- Мне продолжать, Том? – Спросил Нед.
Тот молчал.
Увидев это, Бакстер нагнулся и резким движением отбросил в сторону край огромного толстого ковра, лежащего на полу.
Томас вздрогнул.
Нед снова взглянул на него.
Тот как бы подался немного вперед, как бы пытаясь сделать шаг, но все же передумал и остался стоять на месте,
Нед иронично улыбнулся.
- Понятой Джек Мартин! Помогите мне!
Джеки сразу же отзывался на призыв своего шефа.
Он вышел вперед всех, оглянулся, посмотрел на Тома. Тот молчал.
Джек подошел к столу, взял лежащий там острый преет, похожий на игрушечный кинжал, вернулся к месту, где находился известный ему лючок.
Он еще раз посмотрел на Тома. Тот буквально весь дрожал, но не сдвигался с места.
- Я думаю, ты поминаешь, Том, - прозвучал очень отчётливый голос Неда, - что через мгновение ты потеряешь последний свой шанс. И ты сам, Том, и я, и Джек, все мы вместе знаем, где находится лючок, прикрывающий тайник, в котором ты спрятал завещание. Если Джек сейчас сам подковырнёт эту дощечку, возле которой он сейчас стоит, и достанет завещание, то ты сейчас же прямиком, со своего раскошенного кабинета отправишься в тюремную камеру, где роскошью и не пахнет! Если ты это сделаешь сам, то… Я считаю до трех… Один… Два…
Это была кульминация всего происходящего! В самом начале этого действа, когда в холе собрались все трое детей господина Уильяма Брукса и душеприказчик, никто из них и предположить не мог, что развязка всей этой истории получится столь драматичней! Сейчас же все стояли, буквально, не дыша, поражаясь необычностью момента, и желанием узнать, чем же это все закончится,,,
- Три!
Не успел Нед это сказать, как тут же послышался хриплый голос Томаса:
- Погоди…
Голос его звучал словно из преисподней. Видно, с трудом ему далась это решение.
Он на ватных ногах подошел к Джеку, взял у него острый предмет, склонился над лючком…
Но этого было недостаточно, чтобы подковырнуть эту треклятую дощечку. Поэму Тому пришлось опуститься на колени…
Это выглядел очень символически… Он словно бы стал на колени, и, именно стоя на коленях, просил прощение у тех, кого обидел…
Достав из тайника бумагу, он с трудом понялся и протянул ее душеприказчику.
Тот понимал, что сейчас увидит настоящее завещание. После всех этих приключений, ему самому страстно хотелось узнать, что же было там написано. Любопытство не чуждо и душеприказчикам. Бегло пробежав по строкам написанного, он расплылся в умиляющей улыбке. Видимо, он наконец-то увидел то, что и ожидал увидеть.
Он невольно взглянул на Неда. Тот таинственно улыбнулся, кивнул ему в ответ, приложил открытую ладонь к груди и слегка поклонился. Как бы молча говоря этим, мол, спасибо, за то, что подрыгал мне в моей игре, в моем спектакле. Тот закрыл и тут же снова открыл глаза. Как бы кивнул в ответ ресницами. Оба поняли друг друга с полуслова.
- Оглашаю настоящее, и единственное, завещание господина Уильяма Брукса! – Торжественным голосом начал Брэгг.
- Извините, - тихо молви Нед, - но это уже можно и без нас! Разрешите откланяться.
С этими словами он дал знак рукой Джеку, Джереми и Джону Дункану, и они неслышно, не мешая другим, покинули кабинет.
Выйдя на улицу, вдохнув на полную грудь свежего воздуха, Нед сразу же повеселел и громко сказал:
- Всем спасибо за помощь! Особенно тебе, Джонни! За то, что согласился и подыграть мне в этом спектакле, и написать еще одно завещание. Понятно, я не стал бы злоупотреблять этой бумагой! Она была нужна мне лишь только для этой игры. И, как видишь, она помогла. Поверь мне, меня не радует, когда очередная живая душа оказывается за решёткой. Пусть эта душа трижды грешная и порочная. Гораздо приятнее, когда эти души, пусть и с трудом, пусть и с опозданием, но все же… Ну… Если не стают на путь праведный… Я не верю, что негодяй сможет вмиг измениться и подобреть… Но все же начинают по другому смотреть на жизнь. И на свои поступки. Если в этой семье наладится прежняя мирная жизнь, и этот проходимец перестанет отравлять жизнь своим родственникам, которые его искренне любят, значит… - Нед тяжело вздохнул. – Значит, не зря я все это затеял. Значит, не зря мы все старались для того, чтобы в итоге произошло то, что, собственно и произошло. Спасибо вам всем! Спасибо тебе, Джонни!
Тот загадочно улыбнулся, покачал головой.
- Все как раз наоборот, мистер Баксткр! Это я вам искренне благодарен!
Нед в свою очередь позволил себе с удивлением взглянуть на Дункана.
- Помилуйте! А меня-то за что благодарить?!
Джон улыбнулся еще более таинственно.
- За то что… - Джон немного задумался. – За то что подарили мне некую сказку… Да! Да! Не смотрите на меня так! Если бы мне кто раньше сказал, что я не только буду свидетелем этого, но и сам буду участвовать в данном действе, я бы не поверил. Я боялся всех полицейских, детективов, судов, всего! Сидел в своей конуре, скрипел пером, поделывая почерки.. Или делая другие подделки… И был твердо уверен, что смысл и счастье в жизни заключатся лишь в том, чтобы побольше урвать денежек с очередного заказчика. Да более весело затем прокутить их в какой-нибудь таверне со своим дружками. Которые, да уж пусть простят они меня, не блещут умом. После встречи с вами, после всего этого, я понял, что есть другой, совершенно иной мир! Мир, который не меряется деньгами! В котором есть нечто светлое, доброе… Уж и не знаю, какие слова здесь можно подобрать… Не зря о вас ходят легенды, мистер Бакстер! Вы действительно необычный человек! Блин.. У меня от переизбытка эмоций слезы на глаза наворачиваются…
- Да будет тебе, Джонни! Ты явно преувеличиваешь!
- Ничего я не преувеличиваю! Я поминаю… Мистер Бакстер! Я уже сейчас понимаю, что пройдут годы… Даже много лет пройдет, и я буду рассказывать своим детям или внукам всю эту историю, и буду гордиться тем, что я был причастен ко всему этому. Вы действительно подарили мне, мистер Бакстер, один из самых удивительных дней в моей жизни…

Дата окончания написания этого рассказа: 19 сентября 2023 года,
Место рождения рассказа: Великобритания, Северный Уэльс, Флинт, Болингброк Стрит 135.